— Как скажешь, как скажешь, Марти, — кивал на том конце провода Бенджамин Мортон.
— Не перебивай.
— Хорошо-хорошо, Марти.
Она задумалась.
— Фильм должен быть на мою любимую тему. О том, как снимается кино.
— Это твоя любимая тема? — удивился Бенджамин.
— Она самая.
— Очень странно. А я думал, ты любишь фильмы о любви. — Бенджамин приподнялся на локте, взял с тумбочки сигареты и зажигалку и нервно закурил.
— Назови мне хоть один фильм, который бы не был о любви, — сказала Марти.
— Ну... — Бенджамин подумал. — Например, фильм на какую-нибудь политическую тему.
— Бенджи, заткнись, пожалуйста, — попросила Марти.
— Ты же просила фильм назвать, — ничуть не обиделся Бенджамин.
— Я просила внимательно слушать меня.
— Вот же я и слушаю.
— Все должно происходить на берегу океана.
— Что?
— И чтобы яхта с белым парусом была. — Что?
— В главную героиню должны быть влюблены главный герой, режиссер и молодой сценарист.
— Ха.
— И никаких глупых ухмылок в мой телефон!
— Что ты, что ты.
— Будешь повышать мою самооценку, раз ты такой хороший друг.
— Я и без фильма могу твою самооценку повысить, — с энтузиазмом сказал Бенджамин.
— За столько лет ни разу не получилось, — осадила его Марти.
— Ты же меня игнорируешь. А ведь один мой взгляд на тебя горы свернуть может.
Марти вздохнула.
— Бенджи, это уже даже неинтересно.
— Правда?
Бенджамин нервно стряхивал пепел мимо пепельницы.
— Так, что еще я забыла? — Марти подумала. — С тобой у меня будет отдельный контракт.
Бенджамин напрягся.
— Какой контракт?
— Твой номер — на другом этаже. Даже в другой гостинице. На другом конце города.
— Что?
— И чтобы не выл у меня под дверью в три часа ночи, что твоя жизнь не удалась.
У Бенджамина чуть сигарета изо рта не выпала.
— Когда это я выл?
— Все три прошлых фильма. Никто тебя не звал под венец с другими.
Бенджамин грустно кивнул.
— В этом ты права, — сказал он.
— Так. И ни глотка спиртного все съемки — отдельный пункт контракта.
Бенджамин сглотнул слюну.
— С чьей стороны ни глотка спиртного? — поинтересовался он.
Марти Кейл была безжалостна.
— С твоей, — сказала она, — чтобы у меня потом не было головной боли от твоих душевных метаний.
— Как это ни глотка с моей стороны? Что ж я, не живой человек, что ли? Меня люди кругом не поймут и... — начал Бенджамин.
— Все, Бенджи, я хочу спать. Вообще скажи спасибо, что я о тебе в такую рань подумала. Вот проснусь ближе к обеду, буду сожалеть об этом звонке.
— Спи спокойно, Марти, — грустно сказал Бенджамин, — я обо всем позабочусь.
— Да уж, ты, пожалуй, позаботишься, — проворчала Марти.
В трубке послышались короткие гудки.