Рядом корчилась от смеха высокая, статная, синеглазая и русоволосая женщина - жена Хугавы:
- Ты правил свой серп на камне? Провел им хоть раз по точилу? Ой-ой! Такой бритвой верблюдов глушить. Может, огня принести да лучше опалить мальчишку, чем мучить, кромсать ему голову затупленной бронзой.
Меч резал волосы отлично. А мальчишка - он плакал просто от страха и с непривычки - у саков не принято брить голову.
Хугава добродушно посмеивался:
- Не мешай. Рассержусь - и у тебя косы уберу. Только и возишься с ними. Сколько кислого молока переводишь на мытье! Давай - отхвачу? Пригодятся на путы для коней.
- Э, нет! Самой нужны.
- Для чего?
- Тебя на привязи держать.
Разговор был пустой, но веселый, и юнец подумал с завистью: "Хорошо им вместе, должно быть. Она любит Хугаву - по глазам небесным вижу, по улыбке. Ах-вах, когда же и мы так... с Райадой? Горе моей голове".
- Я сейчас, - кивнул Спаргапе табунщик. - Нечисть завелась у малыша. Никак не одолеть. Приходится снимать волосы, пусть это и грех...
В семействе Хугавы было немного людей. Огня, как говорят в пустыне хватало на всех. И в отличие от крупных семейств, где каждая малая семья питается из отдельного котла, здесь дружно садились за одну скатерть и дед с бабкой, и отец с матерью, дяди и тети, родные и двоюродные братья и сестры, невестки, племянники и племянницы, а также несколько пленных сугдов и тиграхауда, принятых в дом, по сакскому обычаю, на правах сыновей.
Спаргапе дали место рядом с Хугавой.
Пища у саков была простой, грубоватой, зато вкусной и сытной. Никаких сластей, солений и печений. Поели жирной мясной похлебки, заправленной диким чесноком и мятой. После еды отерли засаленные руки о волосы, брови, усы и бороду, у кого была борода. Выпили по чашке кобыльего молока.
Затем юнец и Хугава улеглись на берегу озера, в густой пахучей траве.
- Что скажешь? - улыбнулся Хугава. - Пришел пострелять?
Спаргапа вцепился в тонкий, но крепкий стебель солодки и попытался его сорвать, но растение не поддавалось.
- Эх, друг Хугава, эх! - Он с натугой одолел тугой, упругий стебель, хлестнул им себя по шее. - Не до стрельбы сейчас. Скажи, Хугава... эх, туман у меня в голове! - скажи, друг: смог бы... смог бы ты быть главным вождем хаумаварка?
- Я?! Что ты, парень! Какой я вождь? Нужно много чего повидать на свете, чтоб десятками тысяч людей верховодить. Такой же светлой головой владеть, какая у отца твоего была. Вождь - это как отец для детей: самый старший, самый умный, самый сильный человек в семье.
- Самый старший? Нет, Хугава. Ты - молодой, а все в твоем семействе слушаются тебя. И старики, и дети. Выходит, не в летах дело, а в голове.