— Да, мы знакомы. Не знала, правда, что тебя связывают с ним дела, — уколола она отца.
— До этого дня меня с господином Атрикесом действительно ничего не связывало. — И ее отец довольно улыбнулся.
От этой улыбки у Алтеи неприятно засосало под ложечкой.
— Ты со мной не поделишься? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос не выдал охватившего ее беспокойства.
— Вообще-то дело касается тебя. Демос пришел предложить тебе свою руку и сердце.
— Что?! — Ее глаза метнулись к Демосу, но он лишь едва заметно улыбнулся.
— Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж? — спросила она с возрастающим изумлением.
— Да, — кивнул ее отец. — И ты поступишь благоразумно, если примешь его предложение.
Демос предлагал ей выйти за него замуж? Алтея покачала головой, отказываясь верить услышанному. Она испытующе взглянула на Демоса, но на его лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций. Да, любопытно было бы узнать, что толкнуло его на этот поступок, но, что бы это ни было, это явно не любовь.
— Да, это было бы благоразумно, — протянула она, — но, к счастью, благоразумие не входит в число моих добродетелей.
Демос широко улыбнулся. Алтея почувствовала раздражение и вздернула подбородок. Что ж, Демос может развлекаться, но не за ее счет!
Лицо ее отца, наоборот, помрачнело.
— Алтея, надеюсь, ты не забыла наш последний разговор? — чеканя каждое слово, произнес Спирос.
— А разве я до сих пор не твоя девочка? По-моему, ты только об этом мне и говоришь.
— Я пересмотрел свою точку зрения. Ты уже не девочка, как бы мне этого ни хотелось. Пора тебе наконец повзрослеть.
— И именно поэтому ты решил выдать меня замуж? — саркастически осведомилась Алтея. — А если я все же откажусь?
Ее отец побагровел, на лбу его вздулись голубые жилки. На секунду Алтее показалось, что сейчас с ним случится сердечный приступ, но в эту минуту ей было все равно: боль и гнев раздирали ей грудь. Он опять предал ее! Выдать ее замуж, даже не спросив согласия! И он еще называет себя ее отцом?
— Ты выйдешь за него замуж! — задыхаясь, сказал Спирос. Алтея открыла рот, но он закончил раньше, чем она успела произнести хоть слово: — Иначе двери моего дома для тебя закрыты.
Эти слова прозвучали для нее словно пощечина.
— Ты хочешь сказать, — через силу выдавила она, — что иначе выкинешь меня на улицу, как котенка?
От этих слов ее отец вздрогнул, но голос его звучал холодно.
— Да.
— Хорошо. Когда мне паковать вещи?
В глазах отца проступила растерянность.
— Не дерзи, — с трудом произнес Спирос. — Я все-таки твой отец.
— Разве я дерзила? — изобразила удивление Алтея и не удержалась: — Сейчас ты играешь роль не отца, а Бога.