Алексашка натягивал казацкие шаровары и все еще как бы не верил, что стоящий перед ним бравый казак — Фонька Драный Нос!
Казаки седлали коней, радовались концу томительного безделья. Поговаривали, что загон спешно пойдет за Березу, а чтобы никто не знал об этом в окольных деревнях и Горвале, уходить за реку будут ночью.
Вечером Гаркуша зазвал к себе в шатер Любомира, вел с ним долгий разговор. Любомир вернулся и рассказал Алексашке, что загадано ему запрячь лошадь в воз с сеном, верстах в десяти от Горваля стать на дороге и там дожидаться панское войско. Когда настигнет его стражник литовский, сказать, что стоят казаки в лесу, что ходят слухи, будто собираются черкасы уходить за реку Березу, ибо напуганы войском его милости.
Алексашке трудно было понять, что задумал Гаркуша. Если и впрямь собирается вести черкасов за реку, то зачем выдавать замысел ворогу…
Весь день глухими лесными тропами шли казаки к Березе. Вечером приблизились к Горвалю. Ночевали в лесу, не раскладывая костров. Когда начали гаснуть зорьки, сели на коней и тронулись к броду. Переправившись, подались к лесу, спешились.
Гаркуша выставил дозоры. Он был доволен местом — глухое, песчаное. Брод у Горваля единственный, и если стражники решат идти на левый берег, то переправляться будут именно здесь.
Второй день сидят казаки в засаде. Позевывая, смотрят на дорогу за рекой. Войска не видно. — Только вышел из кустов орешника лось. Постоял, приподняв голову, послушал. За версту чует зверь человека, а хруст ветки в лесу и за две версты ловит. Поглядывают казаки на лося: мясо само в котел просится.
Поглядывают на дорогу Алексашка и Фонька. Фонька Драный Нос доволен своей теперешней жизнью. С казаками подружился сразу. Дали ему казацкую саблю, ладного коня.
— Кончится война, на свои земли уйдут черкасы, а я останусь здесь, — говорил другу Алексашка. — С Белой Руси нет мне дороги.
— Как это останешься? — удивился Фонька. — Неужто собираешься вертаться в Полоцк.
— В Полоцк ли, нет ли — еще не знаю. Меня там не ждет ни брат, ни сват. И если вспоминает, то одна виселица. А черкасы многому научили. Заронилась дума собрать загон и пойти по Белой Руси. Таких, как ты да я, бездомных и обиженных, не мало…
— Своим ли умом судишь?! — ужаснулся Фонька и сплюнул. — Мушкеты надобны, порох, сабли. Коней где взять?
— Знаю, Фонька, все знаю. Не раз думал об этом. Посадские люди помогут, ремесленники. Им шановное панство тоже кость в глотке. Сабли и мушкеты раздобыть можно. Теперь знаю, как делать надобно… Думаю, что и гетман Хмель не бросит люд наш в беде. Братами останемся. Помощью не откажет. Но самая большая надежда — на Русь…