Дверь в его квартиру была распахнута настежь, а сам Филип поджидал меня, стоя в проёме. Я с первого же взгляда убедился, что описание Эми точно соответствовало оригиналу, а вот сам он явно не ожидал увидеть перед собой именно меня.
— Что вам нужно? — буркнул он.
Я ухмыльнулся:
— Мне нужны вы, приятель. Я уже битых пять часов околачиваюсь тут в ожидании.
— Вы из полиции?
— Нет. Моя фамилия Гудвин. Я…
Надо же, этот болван попытался захлопнуть дверь перед моим носом. Я успел выставить ногу, а потом проскользнул внутрь.
— Убирайся вон! — заорал он. — Вон отсюда!
— О Господи, — вздохнул я, — вы же даже не спросили, зачем я здесь. Откуда вы знаете, что я не Санта-Клаус? — Я захлопнул за собой дверь пинком ноги. Торопиться было некуда, поскольку до шести Вулф всё равно занят. — Давайте зайдём и потолкуем по душам…
Пожалуй, я утратил бдительность, но тем не менее выходка его была столь неожиданной, что полностью застала меня врасплох. Гибкие жилистые пальцы впились мне в шею, причём с такой силой, что я мигом смекнул — шутки в сторону. Я ухватил его за запястья, но тщетно — Филип впился в меня как пиявка. Я резко пригнулся, дёрнулся и вырвался из захвата, однако не ожидавший такой прыти противник больно оцарапал мне щёку. Мне не по душе колотить таких слабаков, которые плохо представляют, как пускать в ход кулаки, но и я не люблю, когда меня царапают. Словом, я оттолкнул его левой рукой, а для пущей убедительности залепил увесистую оплеуху правой. Незадачливый кузен Эми пошатнулся, но, натолкнувшись на стену, устоял на ногах.
— Прекрати! — приказал я. — Я не хочу…
Он козлом скакнул вперёд и лягнул меня! Мало того, что мне было больно говорить — балбес сдавил моё горло, как клещами, — но горела ссадина на щеке, а теперь ещё и это! Словом, я ударил его ещё разок, сильнее, чем намеревался. Бедняга сложился пополам, словно подрубленный. Потом упал. И больше не шевелился.
Я склонился над останками, убедился, что Филип не притворяется, и решил пока осмотреть квартиру. Единственная причина столь нелюбезного приёма заключалась, по моему мнению, в том, что в квартире находился кто-то, кому быть здесь не следовало. Однако оказалось, что я ошибся. Ни в спальне, ни в кухне, ни в ванной не было ни души. Я заглянул под кровать, обследовал стенной шкаф и вернулся ещё раз взглянуть на негостеприимного хозяина. Он по-прежнему был в отключке.
Учитывая его столь явное нежелание даже выслушать меня, я не надеялся, что мне удастся убедить его сопровождать меня к Вулфу, поэтому решил доставить его силой. Поскольку рост Филипа не позволял мне соорудить из него свёрток в тесной, как спичечный коробок, прихожей, я отволок его в кухню. Стянул руки и ноги бельевой верёвкой, обнаруженной в кухонном ящике, заклеил пасть пластырем из аптечки в ванной и с удовлетворением убедился, что, придя в себя, жертва сможет меня слушать, не будучи в состоянии ни укусить, ни лягнуть, ни поцарапать. Я накладывал третью полоску пластыря на его рот, когда раздался звонок.