Ее реакция укрепила его решение, и к нему вернулось игривое настроение.
— Конечно, ты должна пообещать, что будешь деликатной, что будешь уважать мое несчастное тело.
Она игриво чмокнула его в щеку. Ее губы то и дело растягивались в улыбке.
— Только не щекотать.
— Ты боишься щекотки!
Он шутя, посмотрел на нее исподлобья.
— Не нравится мне этот лукавый блеск в твоих глазах. Обещай, сейчас же.
— Хорошо, обещаю не щекотать. — И Бранди добавила шепотом: — Пока останешься привязанным.
Он сделал вид, будто обдумывает ее слова, но был бесконечно рад тому, как легко она с ним кокетничает. Ее чуть охрипший голос выражал одновременно обещание и ожидание. Вот еще одно достижение. По крайней мере, ему хотелось так думать.
— Хорошо, договорились. — Он потянулся к лежавшему у нее за спиной пульту и выключил телевизор.
Бранди напряглась, явно испугавшись.
— Что ты делаешь?
— Совсем не то, что тебе кажется. — Он дернул блестящий черный завиток у ее виска. — Ты думала, я намерен встать и сбросить с себя джинсы?
— Не знаю… — Она вгляделась в его лицо. — Все совсем не так, как я себе представляла.
— Успокойся. Просто мне кажется, что сегодня можно еще поспать.
— А! — Она опустила глаза, но он успел заметить в них разочарование. Она привстала. — Наверно, мне надо вернуться в постель.
Он еще крепче: сжал ее в объятиях, деликатно удерживая в своих объятиях.
— Вообще, я думал, что можно заснуть и здесь. Я так долго обнимал тебя, что меня совсем не тянет в мою не согретую, одинокую постель.
Он видел, как ей хотелось согласиться, и нежность, какую он прежде не испытывал, душила его. Она подняла глаза, в которых снова ощущалось опасение.
— Я не очень тяжелая? — спросила она.
— Милая, ты весишь не больше одеяльца.
— Мне может снова присниться кошмар.
Как раз, поэтому он хотел быть рядом, чтобы защитить ее даже от ее собственных бесов.
— Если опять увидишь страшный сон, сможешь подержаться за меня. Ты будешь не одна.
Ее глаза наполнились слезами. Ему стало мучительно тяжело. Положив подбородок на ее голову, он достал со стула покрывало и укрыл себя и Бранди, потом закинул ноги на журнальный столик и откинулся назад. Бранди стала устраиваться поудобнее, и он вновь обратил внимание на свое возбужденное состояние. Стиснув зубы, он подавил стон наслаждения.
— Себастьян.
— Ммм?
— Спокойной ночи.
Теперь все было хорошо. Бранди в его объятиях, ее спокойное дыхание, пожелание спокойной ночи. Такое с удовольствием можно было слушать до конца своей жизни. Он прижался щекой к ее темени. Ее растрепанные кудряшки приятно защекотали ему нос.