Софи улыбнулась:
— А может, сфотографировать только голову?
Коул притворился разочарованным:
— Боюсь, придется именно так и поступить. — Он отодвинулся и, задержав на мгновение руку на ее бедре, попросил: — Не двигайся.
— Даже если бы захотела, не смогла бы. — Софи повернулась и положила голову ему на плечо. — Куда ты?
— У меня здесь есть фотоаппарат.
Коул надел джинсы и, подойдя к шкафу, порылся в нем в поисках «поляроида». Вернувшись, он еще раз взглянул на Софи, неподвижно лежавшую со спутанными волосами на скомканном покрывале. Одна нога, по-прежнему обтянутая чулком, была согнута в колене. Кружевной пояс тоже оставался на ней. Коула снова окатило жаром. Она принадлежала ему. Так или иначе он заставит ее это признать.
— Мне следовало бы подольше поласкать тебя, сделать все медленнее, — сказал Коул, глядя на ее сжатый кулачок.
— Почему же ты так не сделал?
Он присел на край кровати.
— Потому что я потерял голову и перестал соображать, а о том, чтобы сдерживаться, не могло быть и речи. Господи, а я так хотел, чтобы наша первая ночь была особенной!
Софи рассмеялась:
— Но ведь я не жалуюсь, правда?
Коул не мог бы прежде представить себе Софи с такой вот игривой улыбкой. Он нежно поцеловал ее.
— Значит, ты довольна?
Софи снова потянулась:
— Абсолютно! Это было гораздо лучше, чем я могла себе вообразить. Так что прекрати волноваться.
Коул не хотел терять ни единого мгновения на споры. Ночь еще только вступала в свои права, значит, впереди много времени, чтобы убедить ее.
Коул поднес фотоаппарат к глазам, и Софи, смутившись, схватила простыню и стала прикрываться ею.
— Коул, постой, дай я хоть причешусь. Я же похожа на ведьму!
— Нет, ты прекрасна.
Софи скрестила руки, прикрыв грудь ладонями, и засмеялась. В этот момент он ее и сфотографировал. Когда снимок выполз из «поляроида», он не дал ей перехватить его.
— Не смей это нигде вешать!
— Не беспокойся, этот снимок я сохраню для себя.
Успокоившись, Софи стала с любопытством изучать его.
— Зачем? — спросила она.
— Чтобы любоваться тобой всегда, когда мне захочется. — Это было правдой, хотя не выражало всей глубины его чувств. — А теперь для конкурсного снимка, если хочешь, надень блузку и причешись, хотя, клянусь, по мне так в этом нет никакой необходимости.
— Тем не менее я оденусь.
Он рассмеялся над ее невинным тщеславием.
— Ладно. А я пока пойду принесу нам что-нибудь выпить. В твоем распоряжении минуты три.
Он вернулся через две, Софи только начала распутывать волосы и по-прежнему выглядела томной, умиротворенной и расслабленной. Больше всего на свете ей хотелось остаться в постели с Коулом, повторить все сначала и изведать что-то новое. Но взглянув на часы, Софи пришла в отчаяние: чудесная ночь не была долговечной.