Эйлин кивнула.
Взяв поводья, Шон пошел вперед, и лошадь послушно последовала за ним. Эйлин ухватилась правой рукой за луку седла.
— Не напрягайтесь, — обернувшись, посоветовал Шон. — Выпрямите спину. Уже лучше. Поводья держите обеими руками.
Эйлин старалась в точности выполнить его указания и попыталась расслабиться, но это ей не удавалось, — земля, казалось, находилась где-то далеко внизу, и Эйлин не могла избавиться от страха. Шон провел лошадь по загону несколько раз.
— А теперь попробуйте проехать самостоятельно, — сказал он, вручая ей поводья. — Старина Красс умная лошадь, и он привык к новичкам, поэтому не волнуйтесь, все будет хорошо. Если захотите повернуть налево или направо, потяните соответственно поводья. Решите остановиться — потяните их на себя. Для того чтобы возобновить движение, достаточно цокнуть языком или приподнять поводья. Можно еще слегка прижать пятки к бокам лошади.
Эйлин глубоко вздохнула, цокнула языком, и лошадь плавно двинулась с места. У нее возникло ощущение, что она ездит верхом не каких-то пятнадцать минут, а всю жизнь.
— Очень хорошо! — крикнул Шон. — А теперь поверните назад.
Эйлин потянула за левый повод, и Красс послушно повернулся на сто восемьдесят градусов. Шон давал ей различные советы, а лошадь тем временем двигалась по периметру загона спокойным, уверенным шагом. Нельзя сказать, что Эйлин испытывала удовольствие от этой езды, но это было не так страшно, как она думала. Во всяком случае, до тех пор, пока Шон не решил, что она уже может увеличить темп.
— Попробуйте двигаться вместе с лошадью, — сказал он и слегка подстегнул Красса.
Эйлин никак не могла поймать ритм движения лошади, поэтому подпрыгивала в седле, как шарик в вертящемся барабане. Ее мучения закончились, когда Шон сжалился над ней, сказав, что на сегодня хватит.
— Уф! — облегченно выдохнула она. — Спасибо вам за урок, но я, наверное, не гожусь для верховой езды.
— Бывает и хуже, — улыбнувшись, сказал Шон и снял ее с лошади.
Как только его руки коснулись ее талии, по телу Эйлин будто пробежал ток. В ногах появилась слабость — от близости Шона или оттого, что она целый час провела в седле, — Эйлин не поняла.
— Вы только начали, — заметил Шон, — завтра будет уже легче.
— Но...
— Неужели вы хотите бросить занятия?
Эйлин посмотрела на него и утонула в глубине его синих глаз. В этот момент она согласилась бы сесть верхом даже на мустанга.
— Нет. С чего вы взяли?
Шон улыбнулся.
— Прекрасно. Тогда до завтра. В это же время.
Господи, подумала Эйлин, его улыбка может осветить целый город!