Она таяла во рту. Невероятно вкусно. Раз начав, она не могла остановиться.
— Я же говорил, — шептал Али, пока она молча расправлялась с одной, а затем и с другой сосиской. — Lemsausages.
Она съела и яичницу, затем тост, и запила кофе с молоком — в европейском стиле. Божественно.
— Видишь, у него отличная еда, и сам он хороший, — сказал Али, когда она закончила. — Я знаю, ты мне не веришь, но он действительно рассказал мне сказку вчера вечером.
Она промокнула губы салфеткой.
— Откуда ты знаешь, что он говорил? Ты не знаешь английского, а он не говорит по-арабски.
— Я знаю, что я знаю, — сказал Али, упрямо вздёрнув маленький острый подбородок. Ей был хорошо знаком этот жест. — И он мне нравится.
Аиша нахмурилась.
— По поводу ванны вчера вечером. Что случилось? — Али обычно сопротивлялся ванне.
— Это была большая жестяная ванна, горячая вода была мне по самые уши, а мыло пахло так, словно его можно есть. — Он скорчил гримасу. — Но на вкус оно оказалось не таким приятным.
— Он не сделал тебе больно? Может, угрожал тебе?
— Кто, Хиггинс? Нет. Он просто ткнул пальцем сначала в меня, а потом в ванну, и уставился на меня, опустив свой длинный нос — он похож на верблюда — пока я не влез в воду. — Али пожал плечами. — Потом он забрал мою одежду и дал мне ночную рубашку, а на утро одежда оказалась чистой. Видишь?
Аиша закатила глаза. После всех мучений, которые ей и Лейле приходилось терпеть, чтобы помыть маленького негодника, оказывается, кому-то всего и нужно, что показать на ванну и смотреть, опустив длинный нос.
— Тебя никто не обидел?
— Нет, сначала я испугался, но они хорошо со мной обходились, Эш. — Он кинул на неё опасливый взгляд, словно она могла всё испортить своей грубостью.
Аиша взглянула на англичанина, сидевшего на другом конце длинного стола, и увидела, что тот изучает её.
Она отвернулась, но через мгновение снова взглянула на него. Тот всё ещё смотрел на неё. Почему?
Может, на лице остались следы яичницы? Руки чесались проверить. Аиша скрестила их на груди. Её не волнует, даже если лицо всё в яичнице. Ей хотелось выглядеть как можно более непривлекательно, а еда на лице смотрится ужасно. Так что если дело действительно в яичнице… оно к лучшему, сказала она себе.
Просто эти голубые глаза смотрели на неё так… что лишали мужества. Словно ласка.
Аиша, почувствовав, что к щёкам прилило тепло, вздёрнула подбородок и посмотрела на него. Совсем не ласково.
Рейф улыбнулся, сложил салфетку и поднялся со словами:
— А теперь, когда вы закончили завтракать, мисс Клив, предлагаю в гостиной обсудить ваше будущее. — Он позвонил в колокольчик.