– Ты все молчишь, – заметил Флетчер, когда приятели остановились раскрыть зонты, поскольку едва заметная изморось перешла в мелкий дождь, обещавший через несколько минут обернуться настоящим ливнем. – Все еще злишься из-за того, что вчера в Уайте сказал лорд Харпер? Он действительно повел себя довольно бестактно, когда заявил, что даже на похоронах ему не приходилось слышать более безотрадных и мрачных речей… Тем более, когда разве что спиной к тебе не повернулся со своими приятелями. Хотя, должен признать, в каком-то смысле он прав.
Виконт Ялдинг имел в виду инцидент, произошедший накануне в одном из самых избранных лондонских клубов. Лорд Харпер, известный своими плоскими шутками, с преувеличенным негодованием пожаловался, что не смеет ступить за порог своего дома, так как на улице к нему сразу бросается толпа «жалких оборванцев» с просьбой о подаянии.
Неожиданно для самого себя Лукас стал горячо защищать обездоленных, голодных и запуганных бедняков и даже предостерег, что, если в ближайшее время не будут приняты меры для оказания помощи соотечественникам из низших классов, это может привести к самым серьезным и непредсказуемым последствиям.
Хотя высказанное соображение внезапно пришло в голову взволнованному Лукасу, оно показалось ему вполне справедливым. Впрочем, его почти и не слушали.
Лукас взглянул на своего друга, иронически подняв бровь:
– Если мнение этого записного шута когда-нибудь повергнет меня в депрессию, я бегом вернусь домой и перережу себе горло!
Флетчер отреагировал на это коротким кивком.
– Понятно, тогда в чем же дело? В погоде? Но роптать на нее бессмысленно, ты сам говорил, что скорого улучшения ждать не стоит. Или тебе жмут новые сапоги? Но ведь ты приобрел их у Хоби, верно? Значит, дело не в сапогах. И все же ты выглядишь так, будто тебя покинул последний друг, но это не так, ибо вот я здесь, собственной персоной! И пожалуйста, не стесняйся, как только тебе снова вздумается дразнить гусей, я вскочу на стул и буду поддерживать тебя криками: «Слушайте! Слушайте!»
– В самом деле? Рад это слышать, Флетчер. Только я не совсем понял, заверяешь ли ты меня в своей поддержке или подстрекаешь на то, чтобы я снова стал дразнить гусей, как ты тактично это назвал.
Виконт Ялдинг, привлекательной наружности молодой человек лет двадцати пяти, с веселыми светло-карими глазами и озорными ямочками на щеках, от души рассмеялся.
– И это самое интригующее, не так ли? Потому что сам ты никогда не догадаешься!
– Но ты-то, Флетчер, понимаешь, в чем дело! К сожалению, жизнь ничему нас не учит. Еще недавно наш дорогой принц-регент готовился к бегству, уверенный, что его верноподданные вот-вот восстанут против него, как французы восстали против своего короля. А что теперь? Из-за проклятого вулкана мы имеем непомерно высокие цены абсолютно на все, наши фермеры разоряются, наши храбрые солдаты нищенствуют, а дети болеют из-за отсутствия овощей! Но мы не даем себе труда задуматься о том, к чему это может привести! А между тем в народе уже давно бродят бунтарские настроения.