Майкл улыбнулся.
- Нет?
Алексис почувствовала, как твердый склон под ней превращается в изменчивую облачную зыбкость. Она уперлась ладонями в каменистую почву и вжимала их, пока мелкие камешки не вонзились в нежную кожу. Как легко, глядя в загадочную глубину этих карих глаз, пуститься в фантастическое путешествие. Дыхание ее участилось.
- Три ночи вместе, - задумчиво сказал он. - Не говоря уже о сегодняшнем похмелье…
- Нет! - взвилась Алексис. - И это не были ночи вместе. Не в таком смысле.
- Думаю, я сейчас ближе к тебе, чем любой другой мужчина, - продолжал Майкл, не обращая внимания на ее протест. - И думаю, ты именно сейчас пытаешься убежать от чего-то.
Он резко сел, глядя на нее.
- Этот случай с рукой? Значит ли это, что ты больше не сможешь играть? - допрашивал он. - Я поэтому не слышал, чтобы ты играла?
- Нет, - сказала она. - Вообще-то, врачи говорят, что я буду играть.
Он посмотрел испытующе.
- Но это только надежда?
Алексис будто заново испытала приступ былого ужаса.
- Пожалуй, да. Они… они не могли сказать точно, пока не сняли гипс. Но теперь говорят, что все будет в порядке. Я уже играла. И с каждым днем играю все больше. Пока мы ехали, просто не было возможности. А этим утром…
- У тебя голова раскалывалась, - подсказал он.
- Да, именно так, - смущенно призналась она. - Но я буду играть сегодня.
Он рассмеялся.
- Я не твоя совесть. Делай, что хочешь. На чем ты играешь?
- На флейте. То есть это мой основной инструмент. На рояле, конечно, тоже. На самом деле я более или менее владею всеми клавишными.
- Талант, - похвалил он, лукаво блестя глазами.
- А ты? Кажется, ты играл в одном из фильмов? - вспомнила она.
- Стучу на барабанах, - сказал он. - Ну и бренчал на гитаре, как все. Но не решился бы продемонстрировать это перед профессиональным музыкантом.
Алексис фыркнула:
- Безработные профессиональные музыканты не в счет.
- О, - выдохнул он. Глаза вдруг стали холодными и оценивающими.
У нее тотчас появилось тревожное ощущение, будто она о чем-то проговорилась.
- Так в чем же проблема? Почему ты без работы? Она смятенно лепетала:
- Ну не то чтобы совсем без работы. Я играю в паре мест. И учу детей, конечно.
- Не можешь продать то, что пишешь? - очень мягко произнес он.
Алексис дернулась как ужаленная.
- Или не пробовала до сих пор? - продолжал он более жестким тоном.
Алексис прошептала:
- Ты не понимаешь.
- Не понимаю? Отчим считает, что ты должна писать. А кто-то другой - кто-то, кому ты доверяешь больше, - говорит, что ты ни на что не годна. Ты не знаешь, кому верить, но по-прежнему хочешь писать музыку. Я не прав? - Его голос звучал почти печально.