- Не двигайся, - прозвучал резкий, как удар бича, приказ.
И она поняла, кто это.
- Что ты здесь делаешь? - яростно прошипела она.
- Слежу за тобой. Держись, - весело сказал он. И прежде чем она поняла, что должно произойти, сильные руки обхватили ее за талию и подняли высоко над разбитым стеклом.
- Потряси ногами, - приказал он. - У тебя стекло на босоножках.
Не удосужившись посмотреть, последовала ли она его совету, он отнес барахтающуюся девушку в дальний угол террасы. Был момент, когда она почувствовала, что он оступился, но тут же восстановил равновесие, как канатоходец, не ослабив хватки на талии.
Когда он опустил ее, Алексис показалось, что руки помедлили. С неприятно заколотившимся сердцем Алексис вырвалась и неуклюже сказала, стараясь скрыть замешательство:
- Отпусти, ты…
- Характер! - Хриплый голос с заокеанским акцентом смеялся над ней, и это был недобрый смех. - Что ты здесь делаешь?
Она заговорила громче:
- Вообще-то я собиралась уйти.
Он покачал головой, что можно было только угадать в темноте.
- Не дожидаясь танцев? Ты же упускаешь шанс. Я не прочь потанцевать с тобой, - нахально заявил он.
Алексис содрогнулась.
- Танцы? - В ее голосе звучал неподдельный ужас.
Возникла небольшая пауза, во время которой она чувствовала на себе его пристальный взгляд.
- Я был не прав, - проворковал он. - Конечно, ты должна избегать танцев. А вдруг придется подпирать стену? С твоим-то милым характером. Подумать страшно.
- Это мое дело, - с достоинством сказала Алексис.
Правда заключалась в том, что на танцах она была так же неуклюжа, как и всюду, но Алексис скорее умерла бы, чем признала это под издевательским хладнокровным взглядом Майкла Слейна.
- Я иду домой, - решительно заявила она. Он все смеялся.
- Через парапет? У тебя что, парашют под блузкой?
- Зачем парашют, когда есть пожарный ход. Он повернул голову.
- Ага, понимаю. - Немного помолчал, а потом сказал - так спокойно, что ей и в голову не пришло, что за этим может последовать: - Тогда, я думаю, надо пожелать друг другу спокойной ночи.
А последовали за этим объятия, в которых даже неопытная Алексис определила чистейшую игру. Она яростно оттолкнула его. Поцелуй был слишком холодным, чтобы оправдать ее участившийся пульс. Ей так давно не приходилось испытывать сильные чувства, что собственный темперамент оказался для нее сюрпризом. Движение было слишком резким. Хрустнул тонкий каблучок, и девушка едва не упала.
- Черт! - выругалась она, выпуская темперамент на волю.
Противник глянул вниз и поддержал ее.
- Это называется невезение, - веселился он. Алексис вскинула голову.