— А вам не приходило в голову, что мне просто не по душе ваша компания? — спросила она с вызовом. — Что мне с вами скучно?
— Так я навожу на тебя скуку? — ухмыльнулся Лоренс, делая шаг к девушке.
На этот раз Бэб не шелохнулась: то ли страх, то ли сладостное волнение охватили ее. Она слишком сильно ощущала близость мужчины, каждый нерв, казалось, вибрировал, все ее женское существо, неподвластное воле, так и тянулось к Лоренсу, угадывая мощное мужское начало. Из последних сил борясь с собой, Бэб вскинула голову, стараясь сохранить маску безразличия.
— Да, ужасную скуку, — холодно произнесла она и запнулась, наткнувшись на жадный взгляд, прикованный к ее рту. Он не посмеет… Просто издевается над ней… Старался уколоть побольнее, но не удалось, вот и думает, как бы еще унизить… Девушка сглотнула слюну. — А теперь, если позволите, — выдавила Бэб с преувеличенной вежливостью, — я оставлю вас. У меня много дел. — Молодая хозяйка повернулась, чтобы уйти. — Лоренс! — воскликнула она, почувствовав у себя на плече сильную руку гостя. Он так круто развернул ее к себе, что чуть не вывихнул плечо. — Лоренс, пусти!
Панический страх обуял ее, когда руки мужчины оказались у нее на затылке. Легкими дразнящими движениями он ласкал ее, пропуская сквозь пальцы шелковистые волосы. Спину приятно пощипывало.
— Лоренс, пусти… — едва слышно прошептала она.
Между тем его губы нежно коснулись ее лба, порозовевших щек.
Что происходит? Как можно? Надо было сопротивляться, но Бэб не могла ничего с собой поделать, потеряв способность двигаться. Она подняла было руки, но они бессильно упали, когда он коснулся губами мочки уха, лаская ее языком. Девушка забыла обо всем на свете и, потеряв остатки воли, потонула в теплом море неведомого доселе чувственного наслаждения. Губы искусителя, скользнув вдоль шеи, прикоснулись к пульсирующей жилке у ключицы. А еще через мгновение настойчивый рот Лоренса прижался к губам девушки. Ее руки сами вспорхнули и обняли мужчину за шею. Девушка закрыла глаза. Теперь в мире ничего не существовало, кроме упоения поцелуем — долгим, горячим — и сладкой тягучей боли внутри…
— Все еще скучно? — вернул Барбару на землю насмешливый голос.
С усилием открыв глаза и встретив надменный взгляд, в котором плясали искорки удовлетворенного тщеславия, девушка почувствовала себя так, будто на нее вылили ушат ледяной воды. Для этого ловеласа все было не более чем игрой. Его ласки фальшивы — без тепла, без чувства, без желания, даже минутного.
Он осуществил, видно, привычный для него акт соблазнения с холодной расчетливостью так, словно в его руках была всего лишь деревянная болванка. А она поддалась, попалась на удочку, позволила себя унизить. На несколько секунд вообще лишилась всякого разума.