Вэл закрыл глаза. Он уже сожалел о своем шутливом тоне. Похоже, ситуация все-таки явно не для таких бесед…
— Не хочешь смотреть?
— Ты из Темной Гвардии.
Он услышал звенящий, тихий смех:
— Не все ли равно? Я пришла как друг. Не веришь? Зря, нам надо поговорить.
— Я ничего не скажу.
— И не надо. Мы все узнали от Навена.
Вэл еле-еле сдержался от рывка, но глаза не открыл. Тихий, мелодичный голос продолжал:
— Успокойся. Мы отпустили твоего наставника. Отпустим и тебя.
— Условия?
Она ответила на его пристальный взгляд, но в ее зрачках ничего не читалось. Это была единственная деталь, не сочетающаяся с образом милой девушки. Аго опять засмеялась, упала в тут же возникшее кресло. Чуть лукаво сощурясь, сказала, поглаживая изогнутые, словно фольговые подлокотники:
— Только не играй в продажного, Валентин! Хочешь обхитрить? Хвалю. Но я просто ничего не потребую взамен.
Вэл дернул плечом, скопировал прищур собеседницы:
— И чем же я заслужил такую милость?
— Тем, что ты мне нравишься.
Он предпочел не прореагировать. Хотя на Земле девушки считали, что у него «интересная внешность», но в таких обстоятельствах…
Аго продолжала:
— Ты хочешь убить Императора. И ты его убьешь.
— О-о-о, да ты государственная изменница!
Она совсем по-девчоночьи тряхнула головой:
— Конечно. Ты станешь Императором, а я — твоей подругой.
— Ну естественно! — Вэл улыбнулся, как кинозвезда, с натуральным восторгом развел руки в стороны.
— Артист, — засмеялась Аго. Ее глаза блеснули почти тепло. — Но ты в самом деле полюбишь меня. И сейчас.
— Я уже…
Маленькая рука поднялась вверх, и он решил, что надо покорно замолчать.
— Я вложу в тебя любовь. Поверь, это предрассудок, и искусственная ничем не хуже естественной.
— Что-о-о?! — Он подпрыгнул, ударился головой о поле, сел, собравшись в комок. — Только попробуй, ты!
Женщина приспустила ресницы, сделав вид, что не заметила перемены в собеседнике. Сняла с пояса маленькую перламутровую дощечку-пульт. Коснулась чего-то на ней.
Страшная сила пригнула Вэла к столу, прижала, приварила к гладкой, обманчиво скользкой поверхности. С потолка медленно опускался белый, туманный как и стены — хобот. Аго ворковала за пределами видимости:
— Ты очень красивый, сильный, смелый… Тебе нужна достойная подруга… Не бойся моей любви. Император…
В голову проник жар. В ней хозяйничали раскаленные щупальца. Что они перемещали? Может, даже псевдоклетки мозга?..
Генерал вышла, нахмурившись. Непривычно сухо кивнула Стеву, ожидавшему у входа в спецлабораторию:
— Мозг объекта оказался неустойчив. Он погиб, и я аннигилировала это тело.