Навен, еще более похудевший, лежал, утопая в огромной, мягчайшей постели, и недовольно оглядывал свое новое, розово-багровое жилище. Вэл, непринужденно сидя на кончике треугольного плюшевого стола, болтал ногой в воздухе:
— Темные от тебя отвязались. Я сделал все, что мог, и этот отельчик перестраховка. Со мной с самого начала было все в порядке… — Поймав взгляд опекуна, он очень неловко заторопился: — Ладно, я убегаю. Извини, мне действительно некогда.
Старик нахмурился — ему с самого начала сильно не нравился чересчур развязный тон Вэла:
— Ты хотел вначале узнать Империю.
— Я узнал ее уже достаточно. Начинать надо с Императора и его Талисмана.
Навен с трудом поднялся на локте — тело слишком глубоко проваливалось в кровать.
— Уж не хочешь ли ты надеть Талисман?! Твоих сил вполне хватит на убийство Императора, а после его смерти государство развалится само собой, тебе для этого ничего не придется делать. Понял, что сумеешь обойтись тем, что у тебя есть?!
Выходя из нуль-пространства, Вэл чуть не сбил с ног какого-то полуголого, неопрятного парня. Парень грязно выругался, исчез за ближайшим клубом тумана. Вэл, ориентируясь на нужное биополе, неспешно шел и оглядывался по сторонам.
Везде золото и пурпур. Туман медленно меняет очертания, почти незаметно для глаз клубится по всему залу — точнее, по ближайшей его части, а дальше не видно. Из царственных, великолепных облаков выныривают низкие поблескивающие столики, плавающие в воздухе. Рядом, на еще более низко парящих пластинах (они почему-то напоминали Вэлу матрацы) лежали люди. Почти все — полуголые, многие в нуль-плащах, но некоторые — без них. Похоже, что у притона есть нормальная дверь, а это большая редкость для общественных мест Империи.
— Эй, ты! — Вэла грубо схватили за плечо, он легко выскользнул. Рядом стояли тот самый парень и несколько других — видимо, его приятели. Их одежда состояла из лакированных белых кусков, наклеенных на различные части тела. Первый задира, усмехаясь, предложил:
— Извинись, ты!
Вэл чуть улыбнулся, качнул головой. И тотчас увернулся от быстрого, профессионального удара, за которым последовал второй, третий…
Драться не хотелось, но «балет» раздражал все больше и больше. Рядом из непрозрачных, переливающихся клубов тумана начали высовываться лица. Усмешки на них становились все наглее. Некоторые из зрителей пытались ударить Вэла. Кто-то, получив слишком большую дозу наркотических излучений, орал жуткие, только что придуманные подобия стихов, смысл которых сводился к требованию всеобщего мордобоя.