Эбби это знала. Чему-то и я ее научил. Она посмотрела в свой список и выбрала реку не потому, что Сент-Мэрис ее любимое место, а потому, что это единственное место на свете, где время замедляется. Где весома каждая секунда. На реке солнце может остановиться, чтобы ты успел перевести дух.
Около полудня я вытащил весло из воды, лег рядом с Эбби и начал считать облака.
Я пытался остановить солнце.
Через два дня мы приехали в онкологический центр — это был последний день летних каникул. Миновав раздвижные автоматические двери, мы оказались в приемной отделения химиотерапии. В первую же секунду мы забыли о жалости к себе, которой предавались двое суток. В комнате сидели люди всех возрастов. Старые, молодые, худые, полные, здоровые, больные — буквально вся Америка. Просторное круглое помещение, уютные кресла-качалки, разноцветные подушки, яркие стены… Но особенно бросался в глаза явный контраст: между бодрыми медсестрами и бледными пациентами. Здоровые и обреченные. Странный параллельный мир. Больные воистину стоят одной ногой в другом измерении.
Химиотерапия — это систематический курс, цель которого — атаковать быстро растущие раковые клетки во всем организме. Следовательно, поражая рак, химиотерапия заодно убивает клетки, которые отвечают за рост волос, заживление ран, цвет кожи и так далее. Поэтому большинство пациентов выглядят как зомби.
Мы записались и сели рядом с женщиной — ровесницей Эбби. Они разговорились, и их истории оказались похожи. Вот еще одна вещь, которую мы быстро постигли. Типы рака могут быть различны, но истории у всех одинаковы. Диагноз ошеломляет человека и наполняет его ужасом. Страх — основная реакция, потому что меньше всего на свете мы хотим услышать коротенькое слово «рак». Если раньше у меня оставались какие-то сомнения, то быстрый взгляд по сторонам развеял их все. Рак убивает в первую очередь личность. Это гарпия — ей безразлично, сколько тебе лет, откуда ты родом, кто твой отец и кем ты себя считаешь. Рак вездесущ.
Примерно половина женщин носили шляпу, платок или парик (якобы неотличимый от настоящих волос). Те, кто еще не успел облысеть, смотрели по сторонам с таким видом, будто боялись оказаться следующими. Скорее всего именно это их ждало. На некоторых женщинах бросались в глаза мешковатые блузки — похоже, они сидели на их фигурах иначе, когда были только куплены. Одни оделись ярко, другие — нейтрально. И все мечтали оказаться где-нибудь в другом месте.
Мы посещали центр уже несколько недель, когда до меня вдруг дошло. Да, иногда я крайне недогадлив. Я подумал: а где их мужья и возлюбленные?