Мы повернули за угол.
— А это локва.
— Что «ква»?
Она засмеялась.
— Локва.
У дерева были странные маленькие плоды — круглые, вдвое меньше яйца. Я сорвал один и понюхал.
— Похоже на те штучки, которыми мы в детстве швырялись друг в друга.
— Вы уверены, что это не были кумкваты?
— Ну… какое-то «ква» там точно было.
Она покатала плод в ладони.
— Еще их называют японскими сливами. Они не продаются в магазинах, потому что плохо хранятся. Но они очень сладкие. Вы их уже успели попробовать.
— Когда?
— В глинтвейне был ликер из локвы.
— Откуда вы его взяли?
— Ниоткуда. Сделала сама.
Во мне зашевелились подозрения.
— Вы ведь из таких, да?
Эбби улыбнулась.
— Не знаю. Из каких?
— Марта Стюарт плюс Джулия Чайлд. Спите два часа в сутки, а на Рождество заворачиваете подарки в бумагу собственного изготовления.
Она усмехнулась.
— Что плохого в бумаге собственного изготовления?
Я взглянул в сторону дома и все возрастающей толпы гостей.
— У вас неплохо получается.
Эбби сорвала с куста темно-красную розу и воткнула мне за лацкан.
— Я много практиковалась. — Она помахала какой-то изящной пожилой леди на противоположной стороне двора. — Я рождена в этом обществе. И оно меня приняло.
Она разгладила воротник моего пиджака и придвинулась ближе.
— Кстати, я Эбби. — Она снова кому-то помахала. — Но здесь почти все зовут меня Эбби Элиот.
Я отхлебнул лимонада, чувствуя, как он согревает мою гортань.
— На этой неделе я провел некоторое время в библиотеке. Вы…
О ней писали все газеты и журналы, которые только можно себе вообразить.
— Не верьте всему, что прочитали.
— А чему верить?
Она улыбнулась, взяла меня за руку и повела обратно через лужайку.
— Спрашивайте.
Я последовал за Эбби, держа в свободной руке бокал с лимонадом.
— Ладно.
Остаток вечера я бродил за ней по пятам, опьяненный ароматом ее духов и мягкостью прикосновений. Даже не знаю, от чего я опьянел сильнее — от лимонада или от этого запаха.
После того как Эбби представила меня еще тридцатке гостей, чьи имена я немедленно забыл, мы прошли в другую часть двора, где стояли навесы и можно было перекусить.
— Хотите чего-нибудь?
Я поднял опустевший бокал.
— Да, а то у меня уже язык заплетается. Надо чем-нибудь заесть лимонад.
Мы взяли одну тарелку на двоих и уселись на скамейку в укромном уголке, откуда можно было наблюдать за вечеринкой. Не обнаружив столовых приборов, я спросил:
— И как мы будем есть?
Эбби взяла цыплячью ножку, вгрызлась в нее и ответила с набитым ртом:
— Руками.
Я последовал ее примеру, и между пальцами у меня потек соус.
— Какой смысл увешивать женщин бриллиантами и накрывать столы белоснежными скатертями, если чарлстонская элита ест руками?