— Сэр!
Но Ханиф уже уверенно шагал по коридору, игнорируя возражения товарища.
— Ваше высочество, это моя обязанность…
Ханиф развернулся к Захиру, и тот вздрогнул от его взгляда, но не сдавался:
— Вы сделали и так немало. И я не сомневаюсь, что она британка. Ее посольство займется остальным.
— Позволь мне судить, мало я сделал или много, Захир, — сказал Ханиф и раздраженно добавил: — Где он? Врач?
— Его позвали в связи с другой неотложной ситуацией. Я запишу вас к нему.
— Нет. — В больнице Ханифа держал не врач, а его пациентка. — Где она?
— В процедурном. Последняя дверь налево, — неохотно сказал Захир.
Люси Форестер выглядела хуже, чем когда он привез ее в реанимационную.
Девушка все еще представлялась ему такой, какой он ее видел перед тем, как она потеряла сознание. Длинные волосы лежали на плечах, бархатная кожа, большие серые глаза. С тех пор синяки стали заметнее. Руки Люси были почти все желто-синие, покрытые царапинами и порезами. Волосы испачканы кровью.
Правую ногу ниже колена поддерживала легкая пластиковая конструкция. У врачей не было времени сделать что-либо еще, кроме как обработать раны. Все остальное было работой медсестер.
Люси лежала на вытяжении и выглядела, как ему показалось, измученной.
В ту самую секунду, как она потеряла сознание, ее глаза были широко открыты от ужаса. Сейчас она очнулась, но все еще находилась под влиянием страха. Он протянул руку и взял ее ладонь.
— Все в порядке, Люси. Ты в безопасности.
Страх сменился сомнением, она нахмурила брови и посмотрела ему в глаза.
— Ты спас меня, — прошептала она с явной болью в голосе.
— Нет, нет, — сказал он. — Ляг обратно, отдыхай.
— Я думала… Я думала…
Он и сам знал, что она думала. Он помнил, в каком состоянии она была, и у него тогда не нашлось времени на слова и едва хватило на действия.
Ханиф, отпустив руку Люси, слегка наклонил голову — жест, который он бы не позволил себе перед женщиной, кроме его мамы и бабушки.
— Я Ханиф Аль-Хатиб. У тебя друзья в Рамал-Хамра? Кому я могу позвонить?
— Я… — Люси не знала, что сказать. — Нет, никого. — Ханиф догадался, что она говорила неправду. Но это не имело значения.
— В таком случае мой дом будет твоим, пока ты не поправишься и не продолжишь свое путешествие.
Ее левый глаз заплыл, и она не могла открыть его. В правом читалось недоумение.
— Но почему?
— Путешественник в твоем положении всегда найдет помощь и убежище в моей стране, — сказал он, не давая ей пути к отступлению. Сам Ханиф не до конца понимал «почему», за исключением того факта, что он не мог бросить ее на произвол судьбы. По крайней мере с ним ей ничего не грозит. Повернувшись к Захиру, он сказал: — Решено. Подготовь все.