На лице Джордана появилась недоверчивая ухмылка.
— Не надо дешевых комедий. Ты вышла за Блэйза. Надеюсь, он так никогда и не узнал, как просчитался на твой счет.
Слова были сказаны с таким презрением, что Герда содрогнулась.
— Да что там Блэйз? Он по большому счету вообще ни при чем. Ты показала себя во всей красе. Это никак нельзя оправдать, а уж тем более какими-то слезливыми россказнями. В конечном счете, когда приперли к стенке, тебе пришлось сознаться, что в ту ночь ты ехала со Стюартом. И можешь не сомневаться: если бы тот свидетель давал показания более уверенно, твоя имя склонялось бы во всех газетах. До конца своих дней не отмылась бы. Но где ваша не пропадала — тебе и на этот раз удалось выйти сухой из воды. — С каждым словом в голосе звучало все больше злости. — Ты хотела, чтобы он умер, поэтому и оставила его лежать там одного. А когда поняла, что деваться некуда, попыталась отделаться дешевым враньем.
Герда отшатнулась:
— Я устала повторять! Все было не так! Совсем не так! Я же все рассказала! Почему ты не веришь мне? Тогда я вернулась! Я побежала искать помощи! Искать таксофон! Он был далеко, я прошла целую милю! И он оказался сломан, и я побежала дальше, пока…
— Странно, но в деле не упоминается, что ты вызывала «скорую», — язвительно сказал Блэк. — Не кипятись. Тебе не удастся меня разжалобить. Просто ты сдрейфила и сделала ноги. Вот и все.
— Неправда, — устало отозвалась Герда. — Я вернулась, но было уже поздно.
— Да? Надо же! И ты наверняка подумала: «Какая жалость, что я опоздала!»
— Ты же знаешь. Кто-то, скорей всего тот мотоциклист, позвонил из дома и вызвал врачей. Когда я вернулась, Стюарта уже увезли в больницу. Что я могла сделать?
— Да, действительно, что ты могла сделать?! Только поехать домой и притвориться, будто ничего не произошло. И самое ужасное: ведь я сначала поверил тебе. Ты была бледная как смерть. Сразу можно было догадаться, что ты скрываешь что-то страшное. А позже Стюарт стал умолять не вмешивать тебя в это дело. И в благодарность ты бросила его и вышла замуж за другого. И теперь имеешь наглость обвинять меня в жестокости и бесчеловечности?!
Слезы душили Герду, но она боялась, что, если заплачет, еще больше разозлит Блэка. Бесполезно что-либо доказывать. Он не изменит своего отношения к ней. Бесполезно убеждать его в своей невиновности. Даже если она расскажет всю правду. Но нет, это абсолютно исключено. Слишком много ни в чем не повинных людей замешано в этой истории. Она должна молчать. Тем более, что Стюарт тоже не раскрыл правду. Но, видит бог, у нее нет больше сил выслушивать. Борясь с подступающими слезами, Герда сжала кулаки так, что ногти чуть не до крови впились в ладони. Если бы он только знал! Если даже она и была в чем-то виновата, она уже наказана самым жестоким образом. Что может быть ужаснее, чем любить человека, который не испытывает к тебе ничего, кроме ненависти и презрения.