Доктор сообщила, что смерть Джона Мюллера наступила при подозрительных обстоятельствах и его тело следует отправить в лабораторию судебного патологоанатома в Милуоки. Лукас сказал ей, что должен уехать, но постарается вернуться к вечеру.
— Тебе потребуется не менее двенадцати часов. Не волнуйся за меня, — сказала она.
— Джин отвезет меня в город. Ты можешь поехать вместе с Шелли?
— Конечно. — Они стояли возле машины следователя, в нескольких футах от Климпта и Карра. Когда Лукас собрался уходить, Уэзер сжала его руку и поцеловала. — Но постарайся вернуться поскорее.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы завести детей? — спросил следователь, когда они ехали в город.
— У меня есть ребенок. Девочка, — ответил Лукас.
Тут он вспомнил историю, которую поведала ему Уэзер о дочери Климпта.
Следователь кивнул.
— Ты счастливый человек. У меня была дочка, но она погибла в результате несчастного случая.
— Уэзер рассказала мне.
Климпт посмотрел на него и улыбнулся.
«Он мог бы сняться в рекламе „Мальборо“», — подумал Лукас.
— Все меня жалеют, — сказал Климпт. — За тридцать лет это немного поднадоело.
— Понятно.
— В общем, я хотел сказать… Я мог бы убить этого подонка за то, что он сделал с девочкой Лакортов, а теперь еще и с Джоном Мюллером. Если мы доберемся до него в таком месте, где это будет возможно, просто отвернись.
Голос следователя звучал негромко, но он четко выговаривал слова.
— Даже не знаю, — ответил Лукас, глядя в окно.
— Ты не должен делать это сам, просто не мешай мне.
— Но это не вернет твоей дочери, Джин.
— Я знаю, — хрипло сказал Климпт. — Боже мой, Дэвенпорт…
— Извини.
После долгого молчания, во время которого был слышен лишь шорох шипованых протекторов по неровной дороге, следователь произнес:
— Я просто не в силах терпеть мерзавцев, убивающих детей. Не могу читать об этом в газетах, смотреть по телевизору. Убийство ребенка — это худшее преступление. Самое страшное из всего, что может совершить человек.
Поездка в Милуоки получилась долгой и тяжелой: паутина проселочных дорог и двухполосных шоссе до Грин-Бей, а потом совсем немного на юг вдоль озера по автостраде I-43. Домьер подсказал, где нужно свернуть, и Лукас нашел место с первой попытки. Кафе расположилось в обветшалом торговом центре с плоской крышей. Он припарковал машину и вошел внутрь.
Полицейский из Милуоки оказался коренастым краснолицым парнем в длинном шерстяном пальто и вязаной шерстяной шапочке, какие носят докеры. Он сидел за стойкой, обмакивал в кофе пончик и болтал с такой же полной официанткой, которая улыбалась, не вынимая изо рта испачканную помадой сигарету. Как только подошел Лукас, она вытащила сигарету и спрятала ее под стойкой. Домьер оглянулся через плечо и прищурился.