— Вы, должно быть, Дэвенпорт.
— Верно. Вы телепат?
— У вас такой вид, словно вы замерзли, как задница копателя колодца, — сказал Домьер. — А я слышал, что у вас было очень холодно.
— Это правда, — ответил Лукас.
Они пожали друг другу руки, и Лукас пробежал глазами лежащее на стойке меню.
— Дайте мне два пончика с ванилью, один с кокосом, один с арахисом и большую чашку черного кофе.
Лукас сел рядом с Домьером. Оказавшись в кафе, он снова почувствовал себя полицейским из большого города.
Официантка принесла кофе. Сигарета вновь была у нее во рту.
— А у вас не так холодно? — спросил Лукас у Домьера, продолжая начатый разговор.
— Холодно, конечно, около десяти градусов ниже нуля, но ничего похожего на то, что творится у вас.
Они болтали, пытаясь прощупать друг друга. Лукас ел пончики и говорил о Миннеаполисе, пенсии и надбавках.
— Я бы хотел отправиться туда, где теплее, если бы нашел способ перевести пенсию и надбавки, — признался Домьер. — Куда-нибудь на юго-запад, где не слишком жарко и не слишком холодно. И сухо. Туда, где требуется человек в отдел полиции нравов с трехнедельным отпуском в первый же год.
— При переходе всегда делаешь шаг назад, — ответил Лукас. — Ты не знаешь новой обстановки, не знаком с полицейскими и плохими парнями. И если ты не работал в этом городе патрульным, тебе будет трудно выйти на прежний уровень.
— Мне совсем не хочется снова надевать форму, — сказал Домьер и картинно содрогнулся. — Я всегда ненавидел выписывать штрафы и разнимать драки.
— А здесь у тебя отличная работа, — заметила официантка. — Что бы ты делал, если бы не Полароид Питер?
— Полароид кто? — спросил Лукас.
— Питер, — ответил Домьер, закрывая лицо руками. — Парень, который жаждет моей смерти.
Официантка захихикала, и Домьер пояснил:
— Эксгибиционист. У себя дома он спускает трусы и снимает «Полароидом» свой член. Надо сказать, он у него самый обычный — я не понимаю, почему он им так гордится. Потом разбрасывает фотографии возле школ, или в торговом центре, или в таких местах, где бывает много девочек-подростков. Девочка поднимает фотографию — и готово: она краснеет. Мы полагаем, что он прячется где-то рядом, наблюдает за этим и ловит кайф.
Лукас расхохотался и едва не подавился пончиком. Домьер деликатно постучал ему по спине.
— А что происходит, когда фотографию поднимает парень? — спросил Лукас.
— Парни их не поднимают, — мрачно ответил Домьер. — Если же такое и случается, они никому не рассказывают. К нам поступило больше двух десятков заявлений, и всякий раз выяснялось, что фотографию находила девочка. Они видят их на тротуаре, и им становится интересно. А если мы получили двадцать пять звонков, значит, этот тип делал такие вещи не меньше сотни раз.