Она подпрыгивала вверх и вниз на его животе, напевая:
— Не уходи! Не уходи! Не уходи!
Он схватил ее за талию, чтобы спасти свое солнечное сплетение.
— Я буду отсутствовать недолго. А когда вернусь, будет уже весна.
— Обещаешь? И я смогу покататься на пони?
— Обещаю. И ты сможешь покататься на пони.
— У-р-р-а-а! — Подпрыгивание началось вновь, словно девочка была уже верхом на дикой необъезженной лошадке.
— Тпру, стой, ковбойская девчонка! Подожди, пока под тобой будет настоящий пони! — Он опустил Альму на кровать между собой и Люси, пощекотав ее при этом. Девочка радостно захихикала. Все это входило в правила игры между ними.
Альма повернулась к матери, которая к этому времени уже проснулась и, облокотившись на руку, с улыбкой наблюдала за их возней.
— Я хочу есть, мама! — сказала девочка.
— Завтрак будет готов, как только ты наденешь всю одежду, которую я приготовила тебе вчера вечером, — ответила Люси. Девочка крепко прижалась к матери, получила по поцелую в каждую щечку и кончик носа, прежде чем исчезнуть в своей спальне.
Стенли приступил к дальнейшей части ритуала, который касался его и Люси: несколько дурманящих как наркотик поцелуев с раннего утра, которые иногда заканчивались энергичным быстрым сексом, доставлявшим неправдоподобное удовольствие. Но не в это утро.
Молодая женщина откинулась на подушку, глядя куда-то в сторону.
— Ты чего? — спросил он.
— Объясни мне, что именно означало твое утверждение, что ты не любишь детей.
Его взгляд сделался непроницаемым. Это была запретная тема.
— Не закрывайся от меня, Стенли! Поговори со мной.
— Что ты хочешь услышать?
— Скажи мне, почему ты заявляешь, что не любишь маленьких детей, когда я своими глазами вижу, какие у тебя хорошие отношения с Альмой.
Он сел, опершись на спинку кровати, и с раздражением провел рукой по волосам. Он не мог сейчас открыть ей правду.
— Ты можешь рассказать мне в чем дело? Можешь? Не томи меня загадками.
Наконец Стенли решился.
— Моя мать умерла, когда я был маленький, и мы с отцом остались вдвоем. Должно быть, отец сильно переживал смерть жены и, чтобы пересилить горе, весь отдался работе, У него никогда не было времени, чтобы побыть со мной. Поэтому я проводил свое время в одиночестве. Когда мне исполнилось тринадцать лет, отец женился во второй раз и стал строить новую семью. Родился ребенок, мой единокровный брат Тед. Этот мальчик переключил на себя все внимание отца, мне уже ничего не оставалось. Я очень страдал, мучился ревностью и, став взрослым, ушел из семьи.
К его удивлению, Люси все поняла.
— О, так вот почему ты заявляешь, что не любишь детей! Тебе было тяжело делить любовь своего отца с новорожденным, ты невзлюбил его, а потом и всех детей вообще.