— Бюргермейстер, вашим горожанам нужно ваше участие. Дело важное и безотлагательное.
В душе Венцеля Марцела вспыхнул огонек.
— Да, да. Я сейчас. — Он сошел с кафедры и, бросив строгий взгляд на членов городского совета, громко крикнул:
— А вы думайте, думайте!..
На ступенях ратуши бюргермейстер обернулся и уставился на молодого лекаря.
— Надеюсь, это не пустяк.
— Да уж, какой пустяк. Вон, рыдает Зельма, жена угольщика Зигира. А сам Зигир сейчас подговаривает соседей помочь его горю.
— И в чем же его горе?
— Бюргермейстер, нам лучше поспешить. А по пути я расскажу все то, что недавно узнал от Зельмы. Хотя она женщина и трудно объясняется, я все же понял основное.
— И куда мы спешим? Может, нужна стража?
Гельмут Хорст задумался, а потом развел руками и сказал:
— Решайте сами. Мы идем в дом палача.
— В дом палача? — воскликнул бюргермейстер и тут же, взяв себя в руки, заявил:
— Пока идем к городским воротам, рассказывай. У ворот всегда есть четверо стражников.
Скользя по буграм грязи, двое мужчин поспешили к северным городским воротам.
— Что там? — нетерпеливо спросил Венцель Марцел.
— Да что там… — молодой лекарь рассмеялся. — Наверное, труд мой сожгут вместе с домом. Если наши бюргеры уважают угольщика Зигира.
— Говори же наконец, — сердито засопев, потребовал бюргермейстер. Сейчас он прыгал на одной ноге, вылавливая в луже соскользнувший с ноги башмак.
— А все эти мальчишки. Вы же знаете наших городских шалопаев. Вчера после полудня они не придумали другого занятия, как устроить состязание, кто первым попадет камнем в дверь этого дома. Начали издалека. Но неудачно. Стали подходить все ближе и ближе. С пятнадцати шагов уже любой мальчишка может попасть в дверь. Вот и попали.
— Ну и что?
— Что, что… Нашему господину «Эй» эта игра пришлась не по нраву, и он вышел на крыльцо. Мальчишки в страхе пустились бежать.
— Неужто он бросился за ними?
— Нет. Он стоял и смотрел им вслед.
— И поэтому должен сгореть еще крепкий дом, — ударив себя по коленкам, подытожил бюргермейстер.
— Среди этих мальчишек был малыш. Лет четырех, может, пяти. Так вот, этот мальчишка увязался за старшими, и когда вся эта стая бросилась бежать, то и он в страхе кинулся за ними. Но не пробежал и тридцати шагов. Упал и не поднялся.
— Он умер?
Гельмут Хорст неуверенно пожал плечами.
— А что мальчишки? — нахмурившись, осведомился бюргермейстер.
— А мальчишки… Каждый из них до вечера прятался в своем тайном месте. И лишь поздно вечером они разошлись по домам.
— И что же, угольщик Зигир и его женушка не заметили отсутствия малыша?