Странно, но в течение нескольких тревожных суток, последовавших после посещения клиники, Ширли спала по ночам как убитая.
Вероятно, таким образом ее мозг спасался от перенапряжения, потому что, если бы она и ночью ломала голову над поисками решения, заведомо не имеющего альтернативы, это кончилось бы плохо.
Отсутствие сновидений тоже было благом. Все вместе давало Ширли возможность отдохнуть.
Лишь дней через восемь ей приснился сон, точь-в-точь повторявший события, после которых только и способно было появиться известие о беременности. Видение было таким ярким, что, пробудившись, Ширли еще долго лежала в постели, перебирая в памяти волнующие детали.
Как и в реальности, во сне все началось с поцелуя. Он был таким же крепким и одновременно изысканным, как сам Люк Ролстон. И таким же пленительным.
Не в силах противиться внезапному порыву, трепеща от наплыва желаний как листок на ветру, Ширли беспомощно прильнула к Люку — стройному, сильному, уверенному во всем, что он делал. Где-то в недрах ее тела, между бедер, возник и начал раскручиваться клубок тепла.
Что это? Откуда взялось? Этого не должно быть! — молнией сверкнуло в мозгу Ширли.
Однако яркая вспышка лишь на долю секунды осветила затянутое мглой страсти сознание, тут же канув в небытие. Но и за этот короткий отрезок времени Ширли успела подумать, каким безумием является то, что делают они с Люком. Впрочем, упомянутая мысль вовсе не повлекла за собой желания сейчас же все прекратить.
Ширли Джоуэл и Люк Ролстон были практически посторонними людьми. Во всяком случае, они очень мало чего знали друг о друге. И это было замечательно! Данный факт словно еще больше распалял их обоих.
Ширли это нравилось.
Люку это нравилось.
Оба хотели одного: пьянящего, умопомрачительного секса, от которого кружится голова и захватывает дыхание.
Строго говоря, Ширли не нужен был мужчина — если говорить вообще. Но в частности... В этот самый момент... В эту пронзительную минуту...
О, еще как нужен!
Ей требовалось именно то, на что Люк был так щедр, — уверенные поцелуи, волнующие прикосновения, потоки чувственных импульсов.
Скользящие по телу Ширли ладони Люка порождали ощущение, будто косточки ее тают, а сама она полыхает языками пламени, которое слишком долго бушевало под наслоениями многочисленных пластов сдержанности, пока наконец не вырвалось наружу.
— Мы не должны, остановись! — все-таки воскликнула Ширли в очередной момент просветления.
Однако в следующее мгновение сообразила, что лишь выдает желаемое за действительное: даже очень захотев, она не смогла бы произнести ни слова, так как именно сейчас Люк прильнул к ее губам в поцелуе.