Летели не напрямую — летели длинным, кружным путем, мелкими группами. Из Тель-Авива — во Франкфурт на Майне, оттуда — в Дубай, уже по другим, фальшивым, но отлично сделанным специалистами МОССАДа документам. Из Дубая — рейс в Багдад, там пришлось пересидеться два дня. Только после этого — рейсом старого Боинга 737 — в Мосул.
Пока сидели — на вилле, за пределами зеленой зоны, но все равно в относительно спокойном районе — командир их группы дал разрешение выйти в город, прогуляться по лавкам. Денег у них было немного — но и без денег можно многое понять и увидеть.
Багдад двух тысяч четырнадцатого года от Рождества Христова, во многом восстановившийся после тяжелой войны, был чем-то похож на Ливан, чем-то — на Сайгон и производил довольно тяжелое впечатление. Чтобы спастись от террористических атак — город окружили стеной, отрезав от основного города Садр-Сити, клоаку с двумя миллионами жителей, в основном шиитов, с которыми не смогли ничего сделать даже американцы — а сам город так же поделили на сектора. Если бы у новорожденного демократического Ирака не было денег — наверное, все бы кончилось очень быстро — но деньги были, нефть добывалась, и цены на нефть продолжали расти. Багдад — это стальные ставни, сектора безопасности, вертолеты, постоянно кружащие над городом, вооруженные конвои, старые бронемашины, которые скупили по всей Европе. Багдад делился на несколько частей — зеленая зона, то есть правительственный квартал, огороженный отдельно, стеной в несколько метров, богатые районы, где были виллы богачей с частной охраной, деловой квартал и прочие районы. Каждый человек, хоть немного разбогатевший, нанимал охрану, только из иностранцев — местным не доверяли, местные могли предать. Остальные — жили в страхе. Когда то Багдад был одним из самых зеленых городов на Востоке — теперь всю зелень вырубили, потому что нужны были чистые сектора обстрела, за деревьями легко мог укрыться снайпер или гранатометчик. Все это — какофония крякалок, с которыми пробирались по улицам многочисленные бронированные лимузины с охраной, голые улицы, статик-гарды, постоянно оглядывающиеся по сторонам, наглые таксисты… а за крепостными стенами столицы, отгородившейся от всей остальной страны — нищета и убожество, калеки, голод, баасизм, агрессивный шиизм, банды негласно контролирующие города, зеленка и болота, в которых черти что творилось. В Израиле тоже было неспокойно, перед каждым магазином стоял вооруженный охранник — но того ощущения осажденной, медленно проигрывающей войну своему же народу крепости что в Тель-Авиве, что в Иерусалиме никак не ощущалось.