— Тел, мы могли бы куда-нибудь пойти ненадолго?
— А что случилось, Клей?
— Я хочу тебя, — простонал он. — Это что, плохо?
— Клей, но я нарядилась. Целый час корсет затягивала. Не будь дурачком — у нас будет еще вся ночь после танцев, будет завтрашний день, если хочешь.
— Нам негде.
— Я знаю, я думала об этом.
— И что ты собираешься предпринять?
— Снять комнату. Миссис Оуэн я сказала, что нашла жилье подешевле. На самом деле новая комната не дешевле, но лучше — более уединенная. Это в том новом доме, где у доктора Воля кабинет, как раз напротив, дверь в дверь. Всего одна комната, но он сказал, что я могу пользоваться его уборной.
Клейтон улыбнулся:
— Это ты здорово придумала, Тел!
— А хочу я тебя не меньше, чем ты меня. Ты что, не знаешь?
— Да, конечно. Ну поехали, а то опоздаем.
И сам засмеялся от своей непоследовательности; а потом отступил в сторону, чтобы полюбоваться ею. На ней было бордовое платье и туфли в тон; жесткие соломенные волосы она собрала на макушке и покрыла их лаком.
— Отлично выглядишь, — прошептал он.
— А ты как, ладишь с новой женой Гэвина? — спросила она у него по дороге на ранчо.
— Вполне, — сказал он сдержанно. — Она почти все время сидит у себя в комнате и читает книжки. Она их целый чемодан с собой привезла.
— Она красивая.
— Пожалуй.
— Только слишком молодая для твоего отца. Тебе не кажется?
— А ему нравятся молодые, — ответил Клейтон.
— Все равно, толку из этого не будет. Так всегда получается. Ну, может пару лет проживут, а потом он ей надоест.
Клейтон посмотрел на нее в упор, но она не отвела глаз. Телма никогда не боялась говорить прямо все, что думает, он это знал и уважал.
— Если так, — заметил он, — то меня рядом не будет, и я этого, слава Богу, не увижу.
— Почему? Ты куда-то уезжаешь?
Вечер стоял тихий; над прерией сгущались сумерки. Он вздохнул и придержал лошадей.
— Я хочу убраться отсюда. Думал поехать на Запад, поселиться где-то в другом месте. Денег я поднакопил, играть так много в карты уже не собираюсь — теперь могу купить небольшой собственный участок. Нет у меня желания всю жизнь пасти скот Гэвина.
— Но когда-нибудь он станет твоим.
— Нет, по настоящему моим не станет никогда.
— А что ты имеешь против Гэвина?
— Ничего, — быстро сказал он. — Совсем ничего. Только он подавляет меня. Понимаешь? Он любит меня, я для него — все, но он меня подавляет. Может, когда-нибудь я смогу сюда вернуться, но сейчас, думаю, мне надо убираться. Я хотел было поехать на Восток, на войну, но он меня не пустил. Не хочу я сидеть всю жизнь на привязи!..
— Ты не на привязи, — заметила она.