Но я все еще ненавидела эти шоу и себя ненавидела за то, что ненавидела их. Клубы были накуренными, из-за этого слезились глаза, и одежда начинала вонять. Колонки всегда врубались на максимум, так, что из-за играющей музыки, у меня в ушах потом стоял такой звон, что я даже не могла заснуть. Я лежала в кровати, вспоминая неловкий вечер и чувствуя себя еще хуже от каждого воспоминания.
- Только не говори, что ты собираешься отказаться, - сказал Адам, выглядя одновременно и задетым, и раздраженным.
- А как же Тедди? Мы пообещали взять его собирать сласти…
- Ага, в пять часов. А на концерте нужно появиться только к десяти. Сомневаюсь, что Хозяин Тед сможет собирать сладости пять часов кряду. Так что у тебя нет оправданий. И тебя лучше подобрать костюмчик получше, ведь я буду выглядеть очень сексуально, ну по меркам восемнадцатого века.
После того, как Адам ушел на работу по доставке пиццы, у меня засосало под ложечкой . Я поднялась наверх, чтобы поработать над композицией Дворжака, которую профессор Кристи задала мне, и чтобы обдумать все, что меня беспокоило. Почему мне не нравились эти концерты? Может, потому что Shooting Star начала становиться популярной, и я просто завидую? А может меня просто выводят из себя постоянно приумножающиеся безумные фанатки? Это казалось достаточно логичным объяснением, но дело было вовсе не в этом.
Примерно через десять минут игры, меня озарило: моя антипатия к концертам Адама не имела никакого отношения к музыке, фанаткам или зависти. Но определенно имела отношение к моим сомнениям. Тем самым пустячным сомнениям, которые у меня всегда возникают по поводу того, что я чужая окружающим меня людям. Я не чувствовала, что была «своей» в собственной семье, а теперь вот не чувствовала, что могла быть «своей» с Адамом, но в отличие от моей семьи, которая от меня никуда не денется, Адам сам выбрал меня, и этого я не понимала. Почему он влюбился в меня? В этом не было абсолютно никакого смысла. Я знала, что изначально именно музыка свела нас вместе, собрала в одном месте, чтобы у нас была возможность хотя бы просто узнать друг друга. И я знала, что Адаму нравилось то, что я была настолько увлечена музыкой. И он даже докопался до моего чувства юмора, как он сказал однажды: «Он настолько мрачное, что его практически не замечаешь». И, кстати о темном, я знала, что ему нравились темноволосые, все его бывшие подружки были брюнетками. И я знала, что когда мы были наедине, мы могли болтать часами, или читать, сидя рядом друг с другом, воткнув наушники каждый от своего «Айпода», и при этом чувствовать, что мы вместе. Все это я понимала в своей голове, но сердце все еще не могло поверить. Когда я была с Адамом, я чувствовала, что меня выбрали, что я избранная, особенная, и это только заставляло меня еще больше задумываться: «Почему я?».