— Слышала, замысел грандиозный, но хотелось бы узнать поподробнее.
Рэмси усмехнулся.
— Глядя на вас, понимаю, почему Скотт в последнее время так мало занимается делами. Приезжайте сами на строительство.
— С удовольствием! — искренне откликнулась она, сразу же почувствовав расположение к Дону.
— Прошу вас, в любое время. Конечно, через пару месяцев поднимутся корпуса, а пока там просто большая яма. — Он похлопал Скотта по плечу. — Еще раз поздравляю, старик! А вам, Эйлин, желаю удачи. С таким одержимым супругом она вам просто необходима.
И Дон удалился в сторону бара.
Одержимым? Да, Скотт работал не покладая рук. Но намек выглядел весьма странно.
— Поехали? — прошептал Скотт.
Эйлин взглянула на часы. Половина первого.
— Да, если ждать, пока все разойдутся, спать будет некогда. А нам ведь завтра на работу.
— Спать не спать, но я мечтаю о постели.
Вскоре они рука об руку поднимались по ступенькам в ее дом.
— Как здорово, что мы наконец-то одни! — с удовольствием потянулся Скотт, войдя в гостиную. — Иди сюда, женщина! — Он рывком притянул Эйлин к себе. — Признавайся, ты скучала без меня?
— Без тебя? А разве ты отсутствовал? Я и не заметила.
Скотт грубо обнял ее, заломив руки, и прошептал страшным шепотом:
— Отвечай, а то задушу до смерти!
— Ну, хорошо, хорошо. Немножко скучала. Пусти, задыхаюсь же!
Скотт чуть ослабил объятия и посмотрел ей прямо в глаза. Взгляд нетерпеливый, требовательный, как и его тело. Глаза, словно два серых цветка, горели желанием. Он медленно приблизил лицо. Захваченная ответным влечением, Эйлин сама потянулась к нему губами. Руки обвили шею Скотта, а он все сильнее прижимал ее к себе. Нащупав молнию, он начал стаскивать с Эйлин платье.
— Идем наверх, — выдохнула она. В ее голосе чувствовалось нетерпение.
Скотт взял жену за руку и повел по лестнице. Она чувствовала возрастающую радость. Значит, Скотт ушел от нее во время медового месяца не потому, что она не удовлетворяла его в постели. Это победа, хоть и маленькая, но победа! Однако удовлетворенное самолюбие требовательно сменило чувство плотского голода, когда на верхней площадке Скотт, осторожно отведя ее волосы, стал нежно целовать затылок и шею, одновременно лаская руками все тело. Потом, легонько повернув к себе лицом, поднял и понес в спальню…
Эйлин открыла глаза и томно потянулась. Соседняя подушка пустовала. В комнату доносился запах кофе.
Зайдя на кухню, она увидела Скотта с газетой за столом, уже одетым в костюм.
— Вот, оказывается, какое преимущество имеет замужество, — улыбнулась Эйлин, наливая себе горячий ароматный напиток. — Кофе — настоящий, не растворимый. — И она поцеловала мужа в щеку.