Двойник прыгнул вперед.
Ему ведома была осторожность, но истинного страха он не знал. Он ведь не был настоящим живым существом; прекращение бытия для него — это как для нас исчезновение мимолетной тени. Вот он схватился за драконий хвост, и его челюсти самым вещественным образом вгрызлись в плоть твари. Я отшатнулся, насколько позволял круг, и локтем зацепил свечку, но, браня себя за неуклюжесть, успел подхватить ее и поставить как надо. Круг остался ненарушенным, но двойник, когда я снова с ним соприкоснулся, улепетывал во все лопатки. Он был уже далеко от холма и длинными прыжками, петляя, несся между стволами буков.
Я был далеко, в дайерфеллском особняке. И все равно я услышал, как зашипел червь. Такой звук могла бы издать гаснущая звезда. Магическая нить напряглась, выдернула двойника сквозь разделявшее нас пространство и поставила его передо мной. К его нижней челюсти прилипла одна-единственная чешуйка. Сине-зеленая, как загустевший блик на воде.
Вызывание двойника — незначительное усилие, низшая ступень магии, а я почему-то совсем выдохся, и это меня обеспокоило. Я даже себе самому не сразу в этом признался, вот что самое скверное. Мудрый человек непременно отдохнул бы и собрался с силами, прежде чем приступать к основной части ритуала. Увы — мудрые люди волшебниками не становятся, а меня еще и время подпирало. С последним ударом полночи я зажег свечу из черного жира, убедился, что клетка с петухом благополучно стоит внутри магического круга, и отправил драконью чешуйку себе на язык.
Как описать вам Потустороннее царство, этот мир за пределами нашей реальности, где витают на свободе живые сути драконов?.. Это царство весьма далеко и от земного, и от Иномирья, откуда происходят наши правители. Полые холмы, царство фей, все же часть нашего мира. В отличие от Потустороннего царства, где царит безбрежная тьма, пронизанная багровым сиянием, и клубятся чудовищные тучи, дарующие рождение солнцам. Я закружился среди звезд, скверно понимая, что передо мною: обычные созвездия — или глаза неведомых божеств?.. Мимо меня проплывали колоссальные сущности, превосходившие всякое понимание. Гигантские тени в море, где я был всего лишь ничтожной пылинкой.
Там существовали цвета, которым в наших языках нет определения. И чувства, которым мы не знаем названий. Например, ощущение, что твой дух предельно растянут в пространстве и вот-вот не выдержит напряжения. Я никогда не отваживался на слишком длительные путешествия в Потустороннем царстве, но сейчас мне обязательно требовалось отыскать, скажем так, точку возникновения червя. Остаточный элемент его живой сути, тот, что связывал червя с его родным миром и напитывал его силой. Чешуйка не подвела: она несла меня по спирали куда-то вниз, сквозь клубы нефрита и аквамарина, мимо сверкающих гранями драгоценных утесов и льющихся водопадов живого хрусталя. Пока у подножия одного из эфирных хребтов я не увидел крохотную точечку света и тянувшуюся от нее змеистую нить.