Я понял: дело было сделано. Найдя отправную точку, остается только подтягивать нить, примерно так, как подматывает леску рыболов, поймавший на крючок невероятную рыбину. Сущность червя не сможет противостоять зову Потустороннего царства. Она вернется, следуя за нитью, виток за витком. Останется лишь на привязь ее посадить…
В общем, все в лоб, точно по учебнику. Сделай так и вот так, получится то-то. Однако я не случайно помянул рыбаков. Маги — те же рыбаки. Точно так же любят приврать, особенно в том, что касается простоты достижения результата. И, не в силах противостоять искушению, я решил попытаться. Все еще держа чешуйку во рту своего астрального тела, я положил руку на отправную точку драконьей души и произнес слова, долженствовавшие призвать обратно эту самую душу.
Наверное, вы не слишком-то удивитесь, узнав: ничего у меня не получилось. Уж скорее наоборот. Искорка, что была остаточной частью драконьей души, прилипла к моей ладони и как следует дернула. И я полетел задом наперед через Потустороннее царство, всем существом чувствуя приближение тяжкой материальности царства земного. Силясь освободиться, я пробовал все заклинания, какие был способен припомнить, но без толку. На меня уже неслась стена, обозначавшая магические границы Альбиона, и внезапно я с пугающей ясностью осознал, что должно было произойти прямо сейчас. Я возникну в летних небесах — и свалюсь непосредственно в подставленную пасть червя. Его душа поймала меня на леску, и сорваться с крючка я не мог.
Когда я проломил эту стену, то завопил, точно новорожденное дитя, почувствовав, как в мои легкие ворвался воздух родного мира. Вот только выкатился я, против всех ожиданий, не на склон холма, где меня поджидал голодный дракон, а в уставленный зеркалами чертог госпожи Портлоис.
Увы мне и ах, но это был далеко не первый случай, когда я оказывался нежеланным гостем в дамском будуаре. Иногда дело улаживалось к взаимному — и немалому — удовольствию, иногда нет. В данном случае мое появление в покоях герцогини Портлоис было абсолютно и полностью непреднамеренным, и по этой-то причине я испытал мгновение полной и окончательной паники.
И — как сразу выяснилось — зря. Ее милость госпожа герцогиня не стала закатывать глаза в притворном испуге, не завизжала, не потребовала объяснений. Когда, с трудом поднявшись, я прислонился к стене, то увидел госпожу Портлоис сидящей в постели. Ее глаза и рот были широко распахнуты и лучились черновато-голубым светом, который, многократно отражаясь в зеркалах, придавал комнате вид внутренности грозовой тучи. Плотно стиснутые кулачки герцогини были прижаты к бокам, а чертог так и вибрировал магическими энергиями.