Весь первый этаж представлял собой один общий зал, совершенно пустой, с железной лестницей, ведущей на второй этаж. Еще была железная труба, торчавшая из пола и уходившая в люк в потолке. Что-то это мне напомнило, но что именно – думать было некогда.
– Наверх!
Сил вообще нет, последние отдал на то, чтобы ворота открыть, а ноги почему-то бегут, и так бодро. Дыхание со свистом, в горле какой-то ком липкий встал, взмок как мышь под одеждой, прилипает все, а вот бегу и бегу.
Ступеньки гулкие, на второй дверь тоже открыта. За ней зальчик небольшой, из него в разные стороны комнатки. Прямо за дверью свалил с себя все, оставшись с немецким автоматом, скомандовал:
– Иван, прямо отсюда держи ворота, мимо тебя никто не сунется. Федька, проверить надо все же.
– Это без вопросов, – просипел еле дышащий Федька.
Этаж был пуст. За дверями, которые мы так и бросили открытыми, нашелся кабинет и несколько комнат вроде караулок с дерматиновыми бурыми топчанами. Все стены увешаны плакатами о пожарной безопасности. Ну конечно, это же пожарка была, станционная! На первом этаже машину держали, или что там у них было, на втором личный состав на массу давил в ожидании катаклизмов. Как случится что, надо было по шесту вниз спуститься.
Была даже пожарная каланча – небольшая, метров пять в высоту, надстройка на крыше, куда мы даже соваться не стали, потому как что на ней делается, видно отовсюду, да и противотанковое ружье ее насквозь прошьет. По нам, кстати, пока не стреляли и других признаков активности мы не наблюдали, хотя в окна поглядывали постоянно.
– Иван, пулемет свой отставь, возьми РПД, – сказал я. – На такой дистанции его за глаза хватит. И шей все, что попытается в ворота пролезть или за воротами шевелиться будет. Понял?
– Понял, – кивнул он, явно приняв тот факт, что я поставил себя главным.
– Федь, хватай пулемет и подкатывай к тому окну, что на депо выходит, откуда бежали. Оттуда же стреляли, так?
– А откуда еще? – сказал Федька, принимая у Ивана из рук тяжелое тело пулемета. – Оттуда. Оттуда и подходить будут.
– А я пока «мосю» возьму и возле окошек пошарюсь, – выдал я в заключение. – Может что полезное и сделаю, полсотни хороших патронов у нас есть.
И с этими словами начал разворачивать чехол с винтовкой. Как бы там ни было, но нас пока не убили, и мы в укрытии.
– А чего вообще делать думаешь? – спросил Федька.
– Там видно будет, отбиваться пока, – сказал я, пожимая плечами.
– И долго проотбиваемся? – поинтересовался он, крепко подпустив ехидства в интонацию.
– Думаю, что долго, – ответил я. – Сам прикинь – на первый этаж вход один, и тот под пулеметом, гранатами не закидаешь, там спрятаться – только голову пригнуть. На втором – только окна, и те с решетками. Гранату тоже толком не закинешь, даже если подойти удастся. Метров на двести в каждую сторону – гладкое место, даже замаскироваться не получится. Гранатомет только винтовочный, но у него и точность, и дальность – сам понимаешь. И все равно с голого места стрелять придется. Вот и подойди к нам, пока патроны есть. Блокгауз настоящий,