И мы, все втроем, ломанулись вниз по лестнице.
Дымовую шашку прямо за дверь, затем вторую, чуть подальше… теперь ждать, секунд десять ждать, пока облако вспухнет достаточно хорошо, затянет все непроницаемым занавесом.
– Пошли!
Выскочили разом, и прямо сквозь дым, не прицеливаясь, по памяти, можно сказать, завели две очереди в сторону депо, каждая на половину ленты. Пусть хоть так, но еще паузу, пусть хотя бы пригнуться там, не бегут следом и стреляют поменьше.
Федька ничего, бежит нормально и даже ППШ свой на натянутом ремне стволом вперед держит, случись чего, так и стрельнуть может.
Самолет Николая сделал крутой вираж, и снова вернулся обратно продолжая бомбить дымами лес, там вообще уже ничего видно не было. А самолет Насти уже прыгал по неровному полю, катя прямо на нас, заметно замедляясь с каждым метром.
– Остаток давай! – крикнул я, и мы с Иваном дружно, как и договорились заранее, выпустили остатки обеих лент по клубам дыма. Так, на всякий случай, если кто вдруг бежит в нашу сторону, невидимый, то пусть заляжет. А потом разом бросили такие ценные и такие нужные пулеметы на землю – теперь каждый не то что килограмм – каждый грамм на счету будет.
Самолет с одним пилотом все ближе, вот до него рукой подать. Мы втроем бросились к нему, закрываясь руками от ветра, схватили за плоскости, разворачивая его в обратном направлении, все, как я объяснял. Нет времени нормальное руление устраивать, только так.
– Мешок! – отчаянно крикнула из кабины Настя, указывая большим пальцем в перчатке себе за спину, совершенно неузнаваемая в очках и шлеме.
– Я понял!
Мешок в задней кабине, для баланса, точнее даже два мешка, каждый по сорок килограмм. Заскочил на плоскость, схватил верхний, рванул по-штангистски, выдергивая его из тесной кабины и бросая на землю. Затем ухватил второй за пришитую толстую лямку.
Как раз в этот момент над нами прошел самолет Николая, добавив к нашим дымам еще несколько и быстро завалившись в вираж – противник перенес интенсивный огонь на него. Не знаю, попали или нет, но вышел из виража он нормально, прошел над нами и даже крыльями покачал.
– Федька, руку! – крикнул я.
Подтянув товарища на крыло, я помог ему, однорукому сейчас, забраться в кабину. Оглянулся на Ивана. Тот делал все, как я сказал заранее – прикручивался ремнями своей подвесной к трубчатым стойкам крыльевой коробки. Очки на глазах, вязанная шапочка натянута на уши. Перехватив мой взгляд, он скорчил рожу и показал куда-то пальцем. Я оглянулся – в нашу сторону скакало несколько конных. Были они пока далеко, аж за семафором, но и скорость у всадника не пешеходная, быстро доберутся.