— Доверься мне.
— Ладно, мистер Гринт, — серьезно произнесла она, когда мороженое было съедено, коктейли выпиты, а время приближалось скорее к «очень рано», чем «очень поздно». — Я думаю, пора побороть твою вампирофобию и поехать ко мне домой, здесь недалеко, минут десять на машине. А завтра займемся твоим гардеробом — не будешь же ты так ходить по городу. А потом… О, Саймон, пожалуйста, только не делай такое лицо!
Он сам еще не решил, чего испугался больше: вампирши, автомобиля, в который ему придется залезть, или предстоящего похода в магазин (Саймон не забыл о вчерашнем сне).
Но, наверное, стоило принять решение, и самым очевидным здесь было — довериться этой девушке с острыми зубками, пусть даже сегодня утром она думала о нем только в гастрономическом плане.
Виктория подняла бокал с мартини и лукаво на него посмотрела.
— За твое прибытие!
— Неужели ты действительно так рада меня видеть?
— Ты даже не представляешь, как.
* * *
Время: никогда.
Место: нигде.
Нигде выглядит не так уж и плохо, как можно было бы себе подумать. Это не безбрежная пустыня и не черная бездна. Нигде становится таким, каким ты хочешь его увидеть.
Сейчас это была большая мраморная зала, напоминающая греческий амфитеатр. В дали плескался прибой, луна мягко светила в окружении звезд, каменные стены и колонны уходили в бесконечность.
Корделия боязливо ступила на твердый пол, покрытый полустершейся мозаикой.
— Кэйти, это ты? Боже мой, Кэйт, я никогда не думала, что смогу вновь увидеть тебя… ты почти не изменилась…
Она видела свою подругу только со спины, но была уверена, что это она. Хотя бы потому, что в этом странном месте больше никого быть не может по определению.
Но и мы узнаем Кэйти. Мы ведь уже знаем ее, хоть и не привыкли видеть в платье XVIII века, с высокой прической по той моде, в дорогих украшениях. Она смотрит высокомерно, а ее тонкие губы улыбаются холодной улыбкой. Она красива и статна, она не похожа на то, во что превратится потом, зависнув между жизнью и смертью. Вот и Корделия узнала ее такой, какой видела последний раз около ста лет назад.
Мы знаем ее как Колдунью, но ведь и у Колдуньи должно быть имя. Даже если оно ей не очень подходит.
— Кэйти? Неужели ты все еще жива?
— Не совсем. Да и ты умерла. Много времени прошло, больше века, да? И не называй меня этим именем, ты знаешь, я его не люблю.
Они замолчали, глядя на кромку моря в отдалении.
— Я знаю это место, — вдруг сказала первая девушка. — Я уже была здесь когда-то очень-очень давно.
— Конечно, — улыбнулась Кэйти. — И это была я, кто вернула тебя из мира мертвых. Ты ведь помнишь, Корделия, помнишь?