— Господин, еще один овсяный пирог мне в горло не полезет, — проворчал я, зажимая живот.
— Какой предводитель станет награждать своих воинов овсяными пирогами? — рассмеялся ярл. — С другой стороны, такой человек мог бы рассчитывать на безоговорочную преданность Улафа, который как раз проходит мимо нас!
Сигурд усмехнулся, снял с правой руки толстый серебряный браслет и протянул мне. Я с благоговением принял это сокровище в форме змеи, две головы которой скалились друг на друга в том месте, где браслет был разорван. Я надел подарок на правую руку. Он оказался слишком большим для запястья, и мне пришлось поднять его выше, на бицепс. Через какое-то время у меня от улыбки заныли мышцы лица.
Вечером мы разбили лагерь у старых угольных копей. Верхний слой земли, снятый для того, чтобы облегчить доступ к топливу, был насыпан высоким валом, окружающим глубокую яму. За долгие годы он зарос березами, соснами и терновником, образовавшими сплошную непроницаемую стену, за которой могли укрыться мы сами и наши костры. Нам надо было только следить за тем, чтобы огонь не поднимался высоко вверх. Сигурд расставил на насыпи четырех человек, чтобы они несли дежурство, хотя мы уже больше не опасались, что король Кенвульф нас найдет. Маугер посоветовал Сигурду уходить из владений короля Мерсии на юго-запад, скрывая то, что мы пришли из Уэссекса. Этим утром мы переправились через Северн, убив рябого паромщика и забрав его судно.
— Если Кенвульф узнает, что за набегом стоял Эгберт, то договор между нашими королевствами не будет стоить и плевка, — покачал головой Маугер. — Наша маленькая уловка на какое-то время собьет мерсийских ублюдков с толку. Конечно, почти все они безмозглые сукины сыны, но даже эти остолопы не поверят, что это дело рук валлийцев, особенно когда поймут, что сделано все было ради книги. Яйца Христовы, Сигурд, валлийцы — сущие дьяволы. Сучьи дети с безумными глазами, в сравнении с которыми твои люди выглядят монахами!
Однако никаких признаков погони не было. Мерсийцы нам не грозили, поэтому мы устроились вокруг костров, распевая песни и доедая припасы, захваченные в крепости короля Кенвульфа. Свежий восточный ветерок принес ночную прохладу. Я сидел со своими друзьями — Свейном, Бьярни, Бьорном, Флоки Черным, Брамом, Улафом, Хаконом и другими — и глядел на едва светящиеся угли умирающего костра. На ветке березы висели три пустых бурдюка. Эль, которым они были наполнены совсем недавно, теперь раздувал наши животы. Еще два бурдюка продолжали ходить по лагерю, но почти все воины уже спали, укрывшись плащами и промасленными шкурами.