– Обычным. Достань какие-нибудь личные вещи жертв, подбрось в его дом, его ведь нет.
Я покачал головой. Он сказал:
– Да будет тебе, Джек, он же явное дерьмо, последняя сволочь. От таких надо избавляться.
– Нет, я не могу.
– Ты уверен, что был когда-то полицейским? Ладно, я сделаю это за тебя. Твой приятель, этот Трубочист, с удовольствием мне поможет.
– Не станет.
– Что?
– У него есть принципы.
Киган почти задохнулся от возмущения и заявил:
– Я еще одно слово выучил: bollocks. Как раз годится.
Закончив с третьей кружкой, он сообщил:
– Я подаюсь домой.
– Спать?
– Нет, в Лондон.
– Когда?
– Завтра утром.
– А…
– Там меня работа ждет. Я и так уже на неделю опоздал.
– Не уезжай.
– Это все, что у меня есть, Джек. Без работы я пропаду.
Я понимал, что он хочет сказать. Все эти последние годы я цеплялся за свое прошлое в качестве полицейского. Единственная существовавшая реальность, именно поэтому я и не расставался с шинелью. Как в песне: «Я тот, у кого нет ничего».
Он полез в карман своего пальто:
– Тебе кое-что понадобится для твоего представления с лебедями.
Положил мне на ладонь какую-то штуку. Я взглянул, и он попросил:
– Не здесь, положи себе в карман.
Я послушался и спросил:
– Что это, черт побери?
– Шоковый пистолет.
– Напоминает погонялку для скота.
– Тот же принцип, только много больше вольт.
– Разве они разрешены?
– Разумеется, нет, и это правильно.
Я понимал, что вряд ли он купил эту штуку в Голуэе, и сказал:
– Разумеется, ты не тащил его через таможню в аэропорту.
Он допил пиво, сурово взглянул на меня и заметил:
– Кто бы говорил. Парень, который протащил кокаин.
Я удивился.
– Откуда ты знаешь?
– Я же полицейский, забыл? Ты на него уже основательно подсел, так что это очевидно.
– Ты ничего не говорил.
– Слушай, это твое дело, хотя и большая глупость. Только ты поверь мне, Джек, это дерьмо не доведет тебя до добра.
– Спасибо за подсказку. Как эта штука работает?
– Наставь и надави.
– И эффективно получается?
Он демонически рассмеялся. На звук повернулись головы.
– О да, – сказал он.
Тут мне в голову пришла мысль. Я спросил:
– Слушай, ты ведь не собирался отдавать его мне, так?
– Нет.
– Значит, о господи, ты просто так его с собой таскаешь?
– Ты о чем, Джек?
– Это же Голуэй. Чего ты опасаешься?
– Это твой город, парень, и здесь рубят головы лебедям, убивают цыган и много еще чего творят.
Ответить мне было нечего, поэтому я спросил:
– Что еще ты с собой носишь?
Он широко улыбнулся и сказал:
– Знаешь, мне кажется, на самом деле тебе не очень хочется знать.
Он был прав.
Я предложил его проводить, но он отказался:
– Не люблю прощаний.