— Тут чудесно, — сказала она Ангусу, который стоял рядом.
— Тут плохо пахнет.
Он взял ее под руку и прижал к себе.
— Не хуже, чем в Лондоне, — возразила она.
— Вот об этом я и говорю. Тут воняет.
Она засмеялась и отстранилась от него.
— Надо проследить за тем, как сгружают наши сундуки. Я хочу пересчитать их и убедиться, что ни один из них не убежит с одной из этих женщин.
— Они слишком тяжелые, — проворчал он, но пошел следом за ней.
Через несколько минут они уже были в своей каюте. Эдилин последний раз окинула ее взглядом.
— Я думаю, мы ничего не забыли.
Она направилась к двери, но Ангус потянул ее за руку и привлек к себе.
— Детка, — сказал он, глядя на нее сверху вниз, — если тебе что-нибудь когда-нибудь понадобится, все, что угодно, я приду к тебе. Ты ведь это знаешь, верно?
Она положила свои маленькие ладони к нему на грудь и посмотрела в глаза.
— Да, я это знаю, и если тебе что-нибудь понадобится, я тоже тебе помогу.
— Мне? Что может мне понадобиться? — спросил он с веселым недоумением в голосе.
— Если ты женишься на Табите, тебе много всего понадобится. Позаботься о том, чтобы она не обворовала тебя дочиста.
— Не думаю, что это случится, — сказал он, обнимая ее за талию, но не слишком крепко.
— Отпусти меня, — велела она и оттолкнула его ладонями. — Капитан захочет с нами попрощаться, и мне надо посмотреть, не встречает ли меня кто-нибудь. Как думаешь, это будет мужчина?
— Мужчина?
— Да, — кивнула она, разглаживая складки на юбке. — Ты меня слышал. Мужчина. Если мне предстоит жить в этой стране, то, думаю, мне придется выйти замуж. Я не люблю одиночества.
— Мужчина, — повторил Ангус.
— Сколько можно повторять одно и то же? Тебе что, не приходило в голову, что я захочу выйти замуж? А что еще я буду тут делать? Сидеть в девичьей и вышивать бисером, обливаться слезами и украдкой вздыхать о тебе? Страдать, пока ты будешь кувыркаться с Табитой или еще с кем-то, вроде нее?
— Хотел бы я посмотреть на того проходимца, за которого ты собралась замуж, — процедил он сквозь зубы.
— Ты напрасно за меня беспокоишься, — сказала она. — За эти недели ты научил меня оценивать мужчин по достоинству. Я теперь ни за что не влюблюсь в красавчика, которому нужны только мои деньги. Я буду искать того мужчину, которому я нравлюсь и который не видит во мне всего лишь назойливого ребенка.
— С тобой было хорошо, — произнес он, глядя на нее так, словно хочет запомнить ее лицо.
— А с тобой… — Она в нерешительности замолчала. — Когда ты не заглядывался на дыни Табиты, с тобой тоже было хорошо.
— Дыни Табиты? — спросил он, повторяя ее слова, словно не веря в то, что не ослышался.