— Почитаю, наверное. Хотелось бы знать, есть ли у капитана какие-нибудь книги. Может, вы мне почитаете?
Он выгнул бровь и взял у Эдилин очищенное яйцо.
— И как мне понимать этот взгляд?
— Когда мне было ходить в школу, чтобы научиться читать и писать?
Эдилин замерла с вишней во рту. Потом выплюнула косточку.
— Тогда я вас научу.
— Не надо меня учить, — поморщился он.
— Ну, разве не забавно, что чувство юмора покидает вас в ту же секунду, когда на коне оказываетесь не вы? Почему сама мысль о том, что я — никчемная, ни на что не способная — могу научить чему-нибудь такого непревзойденного во всех смыслах мужчину, как вы, вас так бесит?
Ангус нагнулся к тарелке, но Эдилин все равно увидела, что кислой мины на его лице больше нет.
— Я — непревзойденный во всех смыслах мужчина?
— Вы же так считаете, — сказала она. — Погодите, вы сейчас съедите все вишни! Вы не посмеете!
— Вы думаете, я не посмею? — спросил он и сгреб с тарелки пригоршню вишен.
— Вы поросенок!
Эдилин вскочила и обогнула маленький столик, чтобы отнять у него ягоды.
Ангус вытянул руку вперед и в тот момент, когда она схватила его за запястье, переложил вишни в другую руку.
— Вы себялюбивый… шотландец! — сказала она, потянувшись за вишнями.
Он рассмеялся:
— Не нашлось словца покрепче? В той школе, куда вы ходили, такому не учат?
— Обзываться я умею! — воскликнула она и набросилась на него.
Все кончилось тем, что они столкнулись грудь в грудь, когда она, пытаясь добраться до вишен, потянулась за его рукой, высоко поднятой над головой.
Его лицо было всего в дюйме от ее лица, и Эдилин чувствовала запах пены, которой намазывала его лицо, когда брила. И еще от него исходил другой запах. Запах мужчины.
— Вы сейчас просите больше того, что можете удержать, — сказал он, качнувшись к ее губам.
Эдилин повернула голову, словно намеревалась принять его поцелуй, но затем схватила вишни и отскочила от него.
— Они слаще, — сказала она и положила вишню в рот.
— Откуда вам знать, что слаще, если вы не пробовали?
— Богатое воображение. — Она доела вишни. — Мм… Как вкусно!
Ангус двинулся было за ней, но остановился. Он сел на стул и серьезно посмотрел на нее.
— Я так счастлива, что мне удалось сбежать от всего этого, я чувствую себя так, словно… словно могу взлететь. — Она раскинула руки и закружилась по каюте. — Я не вышла замуж ни за одного из этих ужасных женихов и плыву в Новый Свет.
Остановившись, она посмотрела на Ангуса и увидела, что он хмурится.
— Нет, — сказал он. — Так не пойдет.
Она села на стул напротив него.
— Что значит «так не пойдет»?