— Дочь моя, ты умудряешься все обернуть себе на пользу.
— Видимо, то, что я говорю, и есть истина. Я всегда высказываюсь прямо и буду поступать так и впредь.
— Тогда давай поговорим откровенно. Ты наследница Аквитании и, видно, решила ею остаться.
— Это мое желание, и оно естественно. Какая бы из меня вышла правительница, если бы я спокойно взирала, как меня лишают наследства, и не препятствовала этому. Когда же вы женитесь и у вас родится мальчик, я буду оттеснена. Народ будет жалеть об этом.
— О чем ему жалеть, если я дам ему молодого герцога?
— Для этого надо сначала его родить. Бог, даровав вам двух дочерей, показал, что именно дочерей суждено вам иметь.
— Если ты в этом убеждена, тебе не стоит волноваться из-за моей женитьбы.
— Меня волнует только ваше огорчение, которое вы непременно испытаете, отец.
Герцог рассмеялся.
— Моя милая Элинор, ты уже готовый дипломат. А тебе всего четырнадцать.
— Свои четырнадцать я прожила с пользой, и мне что-то подсказывает, что Бог не даст вам сына.
— Ты что, еще и предсказательница?
— Отнюдь нет. Просто много царственных особ женится только ради сыновей. Например, король Англии. Знаете, как он жаждал сына? А что вышло? Разбросав внебрачных детей по Англии и Нормандии, он остался бездетным. Его единственный законный сын утонул в море, а другого у него так и не родилось. Господь отказал ему в самом большом желании, в этом он может отказать и вам. Уверена, Генрих Английский сожалел о второй женитьбе. Что это ему дало? Он не получил сыновей — как раз того, ради чего женился.
— Этот человек вел беспутную жизнь.
— Возможно, он недостаточно раскаивался, и небеса остались глухи к его горячим просьбам.
— Но я же не король английский.
— Конечно, нет. Но вы, отец, пошли против папы. Может быть, это он молит небо лишить вас желаемого.
Герцог замолчал. Он и сам подумывал об этом. Не прогневил ли он небеса своей поддержкой Анаклетия II, когда почти весь мир истинным папой считал Иннокентия II? Правда, потом он признал его, но эту поддержку «ложного папы» ему не простили. После смерти Генриха Английского, когда Стефан Блуаский объявил себя английским королем, герцог стал на сторону Жефруа Анжуйского в попытке подмять Нормандию — главное владение английской короны на земле Франции. Жефруа — муж Матильды, дочери Генриха Английского, у которой, как считалось, больше прав на Нормандию, чем у этого выскочки Стефана. А что из всего вышло? Горькое поражение!
Герцог, как и его предшественник, человек совсем не воинственный. Аквитания на протяжении многих поколений жила в покое, ее народ наслаждался мирной жизнью. Герцог ненавидел войны. Ему не забыть вида умирающих на поле боя; его сердце разрывалось от плача женщин и детей, изгоняемых из своих домов.