— Было, — после короткой паузы призналась Ольга. — Понимаете, я решила…
Девушка торопливо заговорила. Ей требовалось выговориться, все объяснить, оправдаться.
— А потом эта проклятая нога… Надо было ей подвернуться. Вы несете меня по лесу, я вижу, как вам тяжело, а помочь ничем не могу. И плачу от стыда, от своей беспомощности.
— Ладно, замнем, — недовольно сказал Валерий. — Это все лирика… Кстати, как тебя зовут? — спросил тихо он.
— Оля.
— А я — Валерий…
Минуту–две молчали. Вдруг Валерий произнес негромко, точно подумал вслух:
— Парашют на дереве остался, вот беда… Не сумел я сорвать.
— И убитый там… — подхватила девушка, поняв, чего опасается партизан.
— Полицаи найдут — не страшно. Поди догадайся, кто его прикончил и карабин забрал. А за парашютистом они охотиться начнут.
— Пойдут с овчарками по нашему следу? — испугалась Ольга.
Валерий мгновенно вскинул голову и уставился широко раскрытыми глазами на девушку.
— Ты что? — спросил он хрипло. — Ты слышала собачий лай?
— Нет, лая я не слыхала. Я видела в кино, как это делается, собак пускают на поводке.
— А–а, в кино… — обмяк Валерий. — Напугала. Нет, овчарок они на этот раз не взяли с собой, боялись, как я понимаю, что собачий лай выдаст их. Это наше счастье. А лес прочесывать будут. Это уж обязательно.
Он снова опустил голову на руку.
Будут прочесывать лес… Ольга с тоской огляделась вокруг. Почему Валерий выбрал это место? Вершина холмика голая, и ее видно со всех сторон, а внизу начинаются такие густые заросли кустарников. Ведь там могут спрятаться не два, а двадцать, тридцать человек и никто не заметит.
— Валерий, вы не сердитесь, но я считаю, что мы выбрали неудачное место. Куда было бы лучше спрятаться…
— Тихо! — прервал ее партизан. Он приподнялся на локте и застыл так, прислушиваясь.
Девушка также услыхала звуки ― короткие, сухие, иногда сливающиеся друг с другом.
— Кто‑то стучит палкой о дерево.
— Не палкой, а клювом, — облегченно вздохнул Валерий. — Доктор лесной березу обследует.
— Вы думаете, это дятел?
— А кто же? Он. Сейчас начнет давать свои автоматные очереди.
И действительно, знакомые сухие короткие звуки начали раздаваться сериями, точно кто‑то играл трещоткой.
— Оля, место выбрано правильно, — сказал парень.
— Но ведь мы здесь как на ладони, нас видно со всех сторон.
— Если ты не будешь подниматься, нас не увидят даже с расстояния семи–шести шагов.
— Но почему вы не хотите спрятаться вон в тех кустах? — недоумевала девушка.
Кажется, Валерий рассердился. Он сказал, четко по командирски выговаривая каждое слово:
— Потому, что я дважды убегал из лагеря военнопленных и знаю, где немцы ищут беглецов. И прошу помнить, Оля: я головой отвечаю за тебя. Ясно?