— Леокадия. — Рамиро потянулся, обнял ее и привлек к себе. — Не тревожься так. Я все понимаю, я осознаю твое беспокойство и сам беспокоюсь не меньше. Я сделаю все, что в моих силах, обещаю.
Он ощущал, как бьется ее сердце.
— Рамиро… — прошептала она и отстранилась, высвобождаясь из его объятий. — Какой же ты все-таки, Рамиро… Едем. Пора возвращаться во дворец.
В том, что сестра права, Рамиро убедился несколько дней спустя, зайдя к отцу после завтрака.
Его величество Альваро V принимал у себя советников. Рамиро вежливо раскланялся с ними — с графом Сезаном, смерившим принца настороженным взглядом, с сеньором Маурисио де Гальего и бароном Рубеном де Флоресом, — и сел в углу, на свое привычное место. Он часто участвовал в кулуарных разговорах с советниками. Обычно присутствовал еще Амистад де Моралес, однако сегодня его что-то не видать. Как любопытно.
Кажется, нынче появления Рамиро не ждали, однако прерывать беседу никто не собирался. Глядя в жесткие глаза Франсуа Сезана, принц видел, что тот пытается просчитать его. В конце концов, похоже, граф решил, что хуже не будет.
— До вашего прихода мы говорили о демократии, мой принц, — пояснил он.
— Мы чего-то еще не знаем о демократии? — надменно бросил Рамиро.
— О, ну почему же, — граф сделал вид, что не замечает этого тона, — только вот я говорил не о том, чтобы установить демократию здесь, на Фасинадо, но о том, как это работает в других странах.
— В частности, во Франции.
— Почему бы нет?
— Отец? — Рамиро вопросительно глянул на Альваро. Тот вяло махнул рукой.
— Граф Сезан рассказывает нам, какой может быть демократия.
— Кажется, вся Европа уже это знает, — еле сдерживаясь, заметил Рамиро.
— Вы, как всегда, порывисты, ваше высочество. Прошу простить меня за такие слова.
Рамиро хмыкнул. Каким-каким, а порывистым его еще никто не называл.
— С вашего позволения, я продолжу, — сказал Сезан. — Итак, если исходить только из определений, демократию можно определить как режим, в котором народ имеет возможность реализовать свою волю непосредственно либо через своих представителей, а власть несет ответственность перед гражданами за свои действия. Заметим, никто не говорит о том, что у власти некому стоять. Если страна вступает на демократический путь, она должна следовать нескольким принципам. Суверенитет народа — это означает, что народ является источником власти, именно он выбирает своих представителей власти и периодически их сменяет. Признание этого принципа означает, что конституция, форма правления могут быть изменены при всеобщем согласии народа и по установленным, закрепленным в законе процедурам. Именно это, как вы знаете, происходит непрерывно во Франции, где первый консул старается всеми силами устранить ошибки Директории…