Рамиро толком не разглядел убийцу там, на площади, и сейчас с непонятной жадностью всматривался в его черты. Француз — а это совершенно определенно был француз, Лоренсо уже сказал об этом, — оказался человеком ничем особо не примечательным. Вздернутый нос, кривые зубы за приоткрытыми потрескавшимися губами, жидкая бородка и усы. Обычный горожанин. Убийца короля.
— Имя, — уронил Рамиро по-французски сухо и отстраненно.
Мужчина ухмыльнулся, плюнул ему на сапоги и тут же получил тычок в бок от одного из гвардейцев.
— А почему я должен тебе отвечать, дворянская мразь?
Рамиро отвернулся, заложил руки за спину и заговорил:
— Ты, конечно, можешь не отвечать мне. Ты убил моего отца, короля Пуэрто дель Фасинадо. После его погребения ты предстанешь перед королевским судом, и он приговорит тебя к казни. Наши законы достаточно просты в отношении таких, как ты. Тебя приговорят к долгой казни. Возможно, ты не знаешь, что это такое. Я объясню. Тебя посадят в железную клетку и выставят на главную площадь; вокруг встанут гвардейцы, чтобы никто не смог к тебе пройти. Но толпе будет дозволено кидать в тебя… только камни. Никакой еды, никакого гнилья. Ты просидишь там, пока не умрешь. Раз в день тебе будут подносить глоток воды, и это сделает пытку еще длиннее. Таково у нас наказание для тех, кто убивает королей. Или же, — он развернулся и посмотрел преступнику в глаза, — ты говоришь мне свое имя, имена сообщников и тех, кто затеял заговор.
— Почему ты думаешь, что я их знаю, принц? — сказал убийца, будто снова плюнул.
— Вряд ли тебе поручили бы столь ответственное дело, если бы не доверяли. Остров у нас небольшой. Ты и твои приятели не могли проникнуть сюда без помощи местных. А значит, ты их знаешь.
Убийца молчал.
— Тебя все равно казнят.
— Это сделаешь ты?
— Я бы хотел, — сознался Рамиро. Ему становилось очень трудно сдерживать то огромное и холодное, что рвалось изнутри и — он знал — никогда не должно прорваться. — Но народ Фасинадо мне этого не простит. Моего отца любили здесь; если я покараю убийцу собственноручно, не показав этого людям, люди… расстроятся.
— Так, может быть, он? А? Он так смотрит на меня! — Француз кивнул на младшего принца. — Давай, мальчик, покажи, чего ты стоишь! Это ведь я замочил твоего папашу!
Марко рванулся вперед и был остановлен железной рукой Лоренсо.
— Пусти! Я покажу ему… Я…
— Ваше высочество, — одернул его Лоренсо негромко, но так, что Марко перестал рваться и замер, тяжело дыша.
— И мой брат этого не сделает, — произнес Рамиро, — и моя стража. И мои советники. И даже моя сестра, которая на скаку попадает из пистолета в глаз летящей утке, не станет практиковать свое мастерство на тебе. Ты умрешь медленно и мучительно, как того заслуживаешь. Но если, — голос Рамиро упал почти до шепота, и убийца невольно подался вперед, — ты скажешь мне то, что я требую, я даю слово: твоя смерть будет быстрой.