Он дождался, пока ее свеча погаснет, потом надо было убедиться, что Тесса заснула. Она же может закричать при его появлении или сделать что-то еще, чтобы привлечь внимание родителей. Меньше всего он хотел объяснять им, почему собирается украсть свою жену у них из-под носа. Эта идея осенила его в один из тех затуманенных бренди моментов, когда он настойчиво искал выход из создавшегося положения.
Его наследником теперь был его племянник — мысль, которая ему не особенно нравилась. Не то чтобы он имел что-то против него. Тот, без сомнения, был идеальным ребенком, красивым, здоровым, учитывая наследственность Мэндевиллов. Но он, Джеред, сам еще довольно молод, и нет никаких причин, почему они с женой не могли бы обеспечить герцогству наследника без особых усилий с их стороны.
Тот факт, что она фактически не хотела его знать, создавал неприятную ситуацию, которую следовало изменить. После нескольких недель, проведенных в одиночестве, она будет понимать его лучше, К тому же ему теперь стало ясно, как обращаться с ней. Теперь они заживут счастливо, и всю эту чепуху о добре и зле можно будет просто отбросить как философскую трескотню.
Жизнь, как он считал, всегда можно начать сначала. С чистого листа.
Дверь ее гостиной Джеред нашел без особых проблем. Если нужно, он мог бы передвигаться по Киттридж-Хаусу с завязанными глазами. На самом деле он и проделывал это много раз, когда они со Сьюзи и детьми слуг играли в дождливые дни. Странно, он мог вспомнить много ребят, которые впоследствии выросли и остались в Киттридж-Хаусе. Взрослые мужчины и женщины, занявшие места своих родителей. Некоторые отсутствовали по вполне уважительным причинам: юноши ушли на войну, девушки вышли замуж и родили детей. Его мать была великодушной хозяйкой, брала на работу женщин с детьми, иногда принимала целые семьи. Продолжается ли это сейчас? Как странно, что он не знал.
В спальне было темно, но его жена не спала. Она сидела неподвижно в центре большой кровати, повернувшись лицом к двери.
— Здравствуйте, Джеред.
— Тесса, у вас что, кошачьи глаза?
— Только в полнолуние.
Он улыбнулся: молодец Тесса — сохраняет оптимизм, даже шутит.
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Вы уже много раз спрашивали меня об этом с тех пор, как мы поженились.
— Это легко понять. Меня волнует здоровье супруги. Вы уже оправились от ран?
— Меня считают образцовой пациенткой. Киттридж-Хаус целительно действует на меня.
— Никаких обмороков, озноба?
— Я вполне здорова, Джеред, но вы же пробрались посреди ночи в мою комнату не для того, чтобы спросить об этом? Было бы достаточно и записки.