— Осторожнее…
Надежные крепкие руки Руперта поддержали ее. Только не плакать, подумала она. Однако одного негромкого заботливого слова и прикосновения теплой мужской ладони к обнаженной коже спины оказалось вполне достаточным для того, чтобы слезы от боли и злости на саму себя хлынули из глаз, как из водопроводного крана.
— Успокойтесь. Обещаю вам, что все будет хорошо.
Слегка повернув голову, Флоренс взглянула на него.
— Откуда вы можете это знать? — спросила она, всхлипывая. — Вам известно обо мне столько же, сколько мне самой, а значит, не слишком многое.
Его неподражаемая улыбка была столь же добра, как и взгляд ярко-голубых глаз.
— Вам, наверное, больно. — Проведя большим пальцем по ее лицу, он стер стекающие по нему слезы. — Сейчас я позвоню сестре.
Выказанная им нежность затронула что-то глубоко внутри нее, какие-то скрытые в подсознании эмоции, разобраться в которых не было никакой возможности до тех пор, во всяком случае, пока ей не удастся припомнить хоть что-то из своего прошлого.
Вне всякого сомнения, она оказалась под воздействием своего рода извращенного стокгольмского синдрома. Руперт, разумеется, не взял ее в заложницы, однако Флоренс начала уже чувствовать определенную зависимость от него. Она уже стала привыкать к его ежевечерним визитам, и это вызывало определенное беспокойство. Неужели в ее жизни действительно нет ни одного человека, которому она была бы нужна хоть немного? Которого беспокоило бы ее отсутствие? Родителей, бабушек или дедушек, дядь или теть? А как насчет братьев, сестер или хотя бы коллег по работе? Кота или золотых рыбок, на худой конец?
Краем полотенца, прижатого к груди, Флоренс оттерла слезы.
— Моя голова и так достаточно одурманена. — Она попыталась улыбнуться. — Очередная доза обезболивающих средств отнюдь не улучшит ситуацию.
Это его не слишком убедило.
— Но вы звали сестру. Очевидно, на это была какая-то причина.
Не опуская полотенца, Флоренс невольно сделала шаг назад.
— Мне потребовалась помощь.
— Помощь? — переспросил он.
Она грустно вздохнула.
— Да, для того чтобы одеться. — Ее взгляд упал на бюстгальтер, лежащий на полу.
Недоуменно нахмуренные брови Руперта поднялись, как только он понял, о чем идет речь.
— Ясно. — На его лице вновь появилась та самая неотразимая улыбка, от которой у нее слабели ноги и начинало учащенно биться сердце.
Нагнувшись, Руперт подобрал бюстгальтер и протянул Флоренс.
— Наденьте, а я застегну.
Машинально взяв бюстгальтер, она посмотрела на Руперта в полном недоумении. Неужели он всерьез предлагает свои услуги в столь… интимном деле? Хотя, может быть, тут нечему удивляться. Этот человек не только предложил убежище в своем доме совершенно незнакомой женщине, но и купил ей одежду, позаботившись о том, чтобы подобрать размер по ее старым, пришедшим в полную негодность вещам.