Тетя Кэйт бросила на нее строгий взгляд.
— По-моему, ты хочешь уйти от разговора.
— Ну хорошо. — Дороти подняла руки, как будто сдаваясь. — Начинай свою лекцию.
— Я вовсе не собираюсь читать тебе лекцию, а хочу только заметить, что спустя какое-то время любое сексуальное влечение угасает.
— Только и всего? Что-то я не замечала, чтобы это сильно расстраивало, например, Энтони.
Тетя Кэйт грустно улыбнулась.
— На самом деле Энтони такой же одинокий человек, как и Остин.
Каким бы занимательным ни казался Флоренс предмет разговора, больше всего ее интересовал Руперт. Ей хотелось узнать о нем как можно больше. Что он любит, чего не любит; И каково будет заняться с ним любовью…
— Неужели? — от души рассмеялась Дороти. — Со всеми этими вьющимися вокруг него женщинами? Да у него просто нет времени на то, чтобы быть одиноким!
— Вы хорошо его знаете? — спросила Флоренс, надеясь отвлечься от мыслей о Руперте, если это вообще было возможно.
Дороти кивнула.
— С того момента, как он пришел в команду спасателей. То есть уже почти шесть лет.
— А вы с ним никогда…
— Слава Богу, нет, — ответила Дороти, притворно содрогнувшись. — Хотя, надо признаться, поначалу я сильно им увлеклась. Но Остин сказал, что, если увидит меня с ним, переломает парню ноги. — Отпив глоток коктейля, она усмехнулась. — Пришлось пожалеть бедолагу. А ведь он так и не знает, какая угроза однажды нависла над его жизнью.
— Мальчики всегда заботились о Дороти как могли, — сказала тетя Кэйт, обращаясь к Флоренс. — Это потому, что для них она как сестра.
Ощущение одиночества, охватившее Флоренс за завтраком с братьями Атвуд и их другом Энтони, вернулось вновь. И она не заметила, как погрустнела Дороти при последних словах тети. Непонятно почему, но она все больше склонялась к мысли, что человек, который постоянно присутствовал во всех ее сновидениях, никак не мог быть ее отцом. И хотя Флоренс уже не сомневалась, что встречалась с ним в реальной жизни, но, где и при каких обстоятельствах, вспомнить по-прежнему не могла.
Отсюда, подумалось ей, и исходит это чувство одиночества и никомуненужности. Флоренс вдруг остро ощутила нехватку привязанности к кому-либо. Наверное, по контрасту с семьей Атвуд. Даже Дороти, не будучи им родной по крови, считалась здесь своей. Флоренс же казалось, что она очень давно не испытывала сильной родственной привязанности к кому-либо.
Подтянув колени к груди, Дороти обняла их руками.
— А знаете ли вы, от скольких свиданий мне пришлось отказаться, и все благодаря братцам Атвуд? Недели две назад мы с Остином случайно встретились на выставке цветов и наткнулись там на Нила Тернера. Так бедняга до сих пор боится подойти ко мне.