— Мама! Ты же сама считаешь, что смертей слишком много! И как же твои серьги, которые никто носить не может! — вспылила Ирина. — Сама же рассказывала, что они несчастье приносят! И почему у Сашкиной Елены ожерелье явно из одного гарнитура с серьгами?
— Лена, кстати, сказала, что носить ожерелье ей тоже очень тяжело, — вспомнила Марина. — Оно ей чуть ли не дыхание перекрывает.
— Я долго думала над всем этим… очень долго… Все прикидывала так и эдак… — после некоторого раздумья заговорила Галина Павловна. — Что касается серег, то они очень тяжелые: крупный камень, богатая отделка. Их действительно невозможно носить долго, но, возможно, именно из-за их тяжести. То же самое, видимо, и с Лениным ожерельем. А то… нехорошее… что происходило с нами, когда я все-таки пыталась носить серьги, скорее всего, произошло бы и в том случае, если бы я их и не надевала. Если рассуждать здраво, то каким образом гнойный аппендицит у вашего отца мог быть связан с серьгами? Или тот ломбард, который ограбили… Уголовники, которые грабили, уж точно не знали о проклятии, если даже допустить, что оно было. Не будете же вы утверждать, что они специально отправились грабить тот ломбард, где лежали проклятые серьги, и специально сдались милиции, чтобы нам их вернули!
— Мама! Проклятие — это нечто мистическое, что никакому здравому смыслу не подвластно! — сказал Борис.
— А если даже допустить, что никакого проклятия не было, — начала Ирина, — все равно остается непонятным, откуда у наших прадедов, которые, как все знают, были первой деревенской голытьбой, взялось такое богатство, как ювелирный изумрудный гарнитур!
— Да, возможно, что с изумрудами дело нечисто, — согласилась Галина Павловна, — но к нам это не может иметь никакого отношения! Думаю, что не стоит ворошить прошлое! Это ни к чему хорошему не приведет! Прошлое невозможно исправить!
— Но если проклятие, связанное, например, с этими изумрудами, действительно имело место, то его наверняка можно снять! — возразила Марина.
— Опять ты про это проклятие!
— Да! Я не могу поверить, что смерть обоих моих мужей и ваших, Галина Павловна, внуков — одно лишь стечение обстоятельств! Почему они «стеклись» именно у нас с вами! Пусть с Павлом у меня не получилось… Пусть на мне часть вины… Но почему погиб Леша? Почему?!
— Марина! Тебе ли не знать, что… Лешеньку… убили… — сквозь мгновенно набежавшие слезы проговорила Галина Павловна. — Любого могли бы…
— Вот именно! Могли бы любого, но этих уродов принялся разнимать именно мой муж! Алексей! Из проклятого семейства Епифановых!