- Да.
- И какие еще условия вам угодно предложить?
- Вы должны перестать видеться с моей внучкой.
Наступившая тишина смутила его.
- Встречи с вами для нее гибельны, - вырвалось у него. - Между вами не должно быть ничего общего!
Памела заговорила ровным голосом:
- Капитан Брук, Стелла уже не ребенок, и я не могу обращаться с ней, как с ребенком. Мы говорили вам, что запретили ей приходить сюда, пока в доме продолжают происходить странные вещи. Но если ей нужна моя дружба, она может на нее рассчитывать. Дружбой я не торгую.
Мы все встали. Капитан был явно обескуражен. Наверно, решение прийти к нам и пообещать тысячу фунтов за освобождение Стеллы от дурного влияния, стоило ему больших душевных мук. И вдруг его предложение отвергли. Он выложил свои козыри на стол, больше крыть ему было нечем.
Капитан повернулся ко мне чуть ли не с умоляющим видом:
- Вы поддерживаете эту… эту сентиментальную точку зрения?
- Разумеется.
Он осмотрелся, словно ждал помощи от окружающих его стен. Задержался взглядом на камине, карнизах, окнах и двери, будто не в силах поверить, что дом, где жила его дочь, не сулит ему больше утешения Потом, тяжело ступая, пересек холл и вышел на крыльцо. Перед уходом он обратился к нам:
- Вы вынуждаете меня услать Стеллу отсюда… Вынуждаете, - повторил он медленно, словно сам хотел привыкнуть к этой мысли, - отправить Стеллу прочь из дома.
Капитан взобрался в коляску и уехал, не попрощавшись, даже не взглянув на нас, погруженный в свои горькие мысли.
Я не мог на него сердиться.
- Господи! - воскликнул я. - Мне его жаль! Он больной человек. Если он отправит Стеллу за границу, ему не перенести разлуки с ней. Он ее больше не увидит.
- Сколько людей страдает от этой истории, - сокрушенно покачала головой Памела. - Мне всех жалко. И себя тоже.
Она закусила губу и бегом бросилась в дом.
Глава XIV
СОКРОВИЩА КАРМЕЛ
Мы идем по ложному следу, и, проглядев записи Памелы, я в этом убедился. Правда, ничего более определенного я сказать не мог. И не представлял, что делать дальше.
Памела потрудилась добросовестно - записи были подробные, аккуратные и объективные. Она начала свою летопись по памяти, рассказав о каждом происшествии под определенной датой: что случилось с ней самой, с Лиззи, с Джудит, со мной. Она включила сюда и все, что мы слышали о семье Мередитов, обращая особое внимание на разные толкования одного и того же события. Записала даже обрывки дошедших до нас сплетен, указав, от кого они исходят. Последнее было очень важно, так как нам приходилось знакомиться с Мери, Мередитом и Кармел только по рассказам других, а человеческая память - зеркало, далеко не безупречное. Мы понимали, что нам нужно принимать во внимание и благосклонность и предвзятость, и преданность и зависть, даже злобу.