- Не латынь и не итальянский.
- Должно быть, испанский.
Я услышал тихое воркованье. Памела улыбалась.
«Да это же Кармел! - подумал я. - Кармел воркует с Мередитом. Заново переживает свою юность. Но вдруг она завладеет душой Памелы навсегда?»
Я повернулся к Ингрему:
- Это невыносимо! Разбудите ее сейчас же! Я не допущу, чтобы вы использовали мою сестру для своих несчастных исследований. Вы что, забыли? Кармел ведь маньячка, убийца!
Памела вскрикнула. От ее крика мы похолодели, а потом начала стонать, стоны сменились отчаянными рыданиями. Сердце у меня упало - этот безутешный плач мы так часто слышали в доме! Страх и холод сковывали меня, и тот же страх я прочел на лице Ингрема.
Внезапно Макс приоткрыл дверь. Он выглянул в холл и сейчас же плотно захлопнул дверь снова.
- Скорей, - заторопил он нас, - надо вынести отсюда Памелу через сад.
Однако снять засов на двери, открыть ее, а потом отпереть наружную ограду сразу не удалось. Пока я с этим возился, Макс и Ингрем подняли Памелу, вынесли ее в сад, через оранжерею внесли в гостиную и положили на диван. Памела перестала стонать и открыла глаза.
- Как вы себя чувствуете? Все благополучно? - спросил Ингрем, голос его дрогнул.
- Разумеется, - ответила Памела и тут же воскликнула: - Родди! Что с тобой? Ты бледный как смерть! Что случилось? Неужели у меня был обморок? Не может быть.
Теперь это был ее голос. Памела снова стала сама собой. У меня отлегло от души, но ноги меня не держали, и я упал в кресло. Ингрем проговорил:
- Слава Богу! - и вышел.
Памеле ответил Макс:
- Нет, у вас был не обморок, вы впали в транс. Памелу это сообщение чрезвычайно заинтересовало.
Макс принялся объяснять ей, что произошло. Она сразу воскликнула:
- Значит, я превратилась в Кармел?
- Но и Мери уже приближалась. Мы едва успели унести ноги из детской, - сказал я.
Памела схватила меня за руку:
- А где мистер Ингрем? Макс, посмотрите, пожалуйста!
Макс вышел в холл и вернулся с Ингремом. У обоих в лице не было ни кровинки, и Ингрем дрожал от холода, он сел поближе к камину, но даже говорить не мог, так окоченел.
Макс объяснил:
- Мери скрылась в детской, как дымка или клочок облака. Сейчас в холле туман и дикий холод.
- Все это чрезвычайно опасно, - сказал Ингрем. Из нас четверых самой спокойной оставалась Памела. Она ничего не помнила с того момента, когда стакан снова стал выписывать «ЛО».
- Я действительно была в трансе? - спросила она Ингрема.
- Да, - ответил он, - в глубоком трансе, такой бывает у медиумов. Как у вас голова? Не болит?
- Немного, но это неважно. Расскажите, что я говорила.