- А, вот и вальс! Могу я иметь удовольствие?
- Я обещала доктору Скотту.
- Но ведь, кажется, вы - дебютантка?
Она рассмеялась:
- Кажется…
- Это ваш первый бал. А первый вальс дебютантке надлежит танцевать с хозяином дома.
- Значит, этот вальс будет faux pas10! - засмеялась она, довольная своей шуткой, и унеслась в объятиях доктора Скотта, словно летела по воздуху, хотя степенная манера ее партнера должна была неизбежно вернуть ее на землю.
- Родерик, - спросила меня Джудит, пока мы с ней вальсировали, - почему у этой девочки такой счастливый вид? Явно не оттого, что на вечеринке так положено. У нее глаза сияют, как звезды.
- Вы назвали бы ее красивой, Джудит?
- Ну конечно! Я сразу не могла оторвать от нее взгляд!
- Она влюблена в этот дом.
- Он и достоин любви.
- Она годами грезила о нем, и вот она здесь.
- А откуда она сама?
- Окончила какую-то чопорную школу в Брюсселе, а теперь живет в чистенькой вилле в Биддлкоуме, это - фешенебельная часть побережья.
- А, понимаю. Родерик, не дайте снова запереть ее в клетку!
Памела опять поставила фокстрот и подхватила Макса, Джудит степенно танцевала с доктором, а Питер учил Стеллу. Передав Уэнди слова Стеллы про медведя и фею, я предложил ей посидеть со мной в уголке, чтобы меня не сравнили с телегой, в которую впрягли звезду.
Ей как раз нужно поговорить со мной, объявила Уэнди. Я должен повлиять на Питера. Того внезапно объяло чувство страшной ответственности за семью, и он поклялся бросить театр и открыть лавку.
- Это убьет его, Родерик, ты же понимаешь, это его погубит! - горевала она.
- Да не сделает он ничего подобного, - возразил я. - Но твердить будет постоянно, просто чтобы услышать, как ты его отговариваешь. Так что лучше молчи.
- Он ведь почти ничего не зарабатывает, но когда-нибудь, кто-нибудь должен оценить его гений, как ты думаешь?
Я честно ответил, что из всех нынешних громких имен Питер, несомненно, самый оригинальный художник сцены, и уже с меньшей искренностью заверил ее, что скоро его час пробьет. Будущее этой пары вызывало у меня беспокойство - уж больно безрассудный вызов бросали они жизни.
Когда танец кончился, я завладел граммофоном и поставил «Приглашение к вальсу».
Во время танца Стелла молчала. Двигалась она легко и точно, с заметным наслаждением, но чувствовалось, что она немного скована и не уверена в себе. «Ничего, - подумал я, - это пройдет, она еще будет прекрасно танцевать». Я узнал запах ее духов - от нее веяло той самой мимозой, которую так не любил ее дед.
Джудит отдыхала в уголке; она улыбнулась Стелле, когда наш танец кончился, и Стелла, подойдя к ней, села на диван. Остальные горячо что-то обсуждали, и Памела возбужденно воскликнула: