- По-вашему, в том, с чем вы столкнулись прошлой ночью, ничего плохого не было. А по-моему это было крайне опасно. И подвергать себя такому риску вы больше не будете. Вам нельзя бывать в «Утесе» Капитан прав, а я дал маху. Но мы не сдадимся. - Теперь уже я обращался не к Стелле, а к невидимому врагу. - Мы очистим этот дом от духов и призраков В конце концов мы прибегнем к экзорсизму!
Стелла пронзительно вскрикнула Ее голос прерывался от ужаса и боли.
- Родди! - протестующе воскликнула Памела вскочив со стула.
Я и сам был ошарашен Как я мог допустить такую жестокость! Стелла оцепенела, прижав к губам кулак, она не сводила с меня широко открытых ошеломленных глаз.
- Так борются с дьяволом, - заикаясь, проговорила она - Так загоняют дьявола в ад - Ее трясло.
- Нет, нет, я совсем не это имел в виду!
Я умолял ее простить меня, успокоиться но ее оцепенение не проходило, на лице застыло выражение ужаса.
- Стелла! Стелла, дорогая! - умоляла ее сестра - Не смотрите так!
- Вы должны поклясться мне, слышите, поклясться, - проговорила Стелла, - что никогда не допустите экзорсизма!
Нельзя было оставлять ее во власти страха.
- Обещаю, - сказал я, - что никогда не прибегну к нему без вашего согласия.
- Если вы это сделаете, - проговорила Стелла тихо, - я, наверно, сойду с ума.
- Вы должны верить Родди, - вмешалась Памела.
Стелла уже не владела собой.
- Да, да, я верю ему… Ох, Памела…
Я вышел, чтобы приготовить машину, оставив Стеллу рыдающей на руках у Памелы.
Памела не поехала с нами, и мы молчали, пока впереди не показался Уилмкот. Тут я замедлил ход.
- Вы должны простить меня, Стелла. Я ведь не о себе думаю.
Она тихо ответила:
- Я знаю.
- Вы считаете меня жестоким?
- Всю жизнь я тосковала по своей матери, и вот она пришла ко мне, а вы нас разлучаете.
- Стелла, это ужасно…
- Но это еще не самое плохое, - продолжала она напряженно - Моя мать несчастна. Она не может обрести покой, она чего-то хочет и, наверно, я могу ей помочь. Я верю что так и есть. И я должна это выяснить, должна! Я готова на все, только бы она успокоилась.
При ее словах у меня оборвалось сердце. Такая безрассудная детская смелость, такая преданность! И кому? Привидению?
- Послушайте, - начал я. - Для меня это имеет такое же значение, как и для вас: сейчас вы мне не поверите, и я не могу заставить вас со мной согласиться, пока вы в таком состоянии. Больше я ничего не буду говорить. Но я хочу, чтобы «Утес» стал безопасным для вас, Стелла, хоть это вы понимаете? Я хочу сделать так, чтобы вы снова могли приходить туда. Если в нем действительно живет дух вашей матери - дух добрый, ласковый, любящий, - если бояться нечего, то вы сможете приходить. Но сначала мы должны в этом убедиться. Постарайтесь набраться терпения. Дайте мне время.