Голос капитана дрожал от гнева:
- И зная все это, вы и ваша сестра все-таки презрели мой авторитет, пренебрегли моим мнением и вынудили Стеллу посетить «Утес».
Мне нечего было сказать в свое оправдание.
- Мы считали, что все это кончилось, - ответил я, но мои слова прозвучали малоубедительно. - А сегодня сказали Стелле, что, пока обстановка в доме не наладится, ей не следует приходить.
- Отныне и навсегда об этом и речи быть не может, - ответил он - Моя внучка уезжает за границу.
Голос его был так же холоден, как и лицо - каменное, безжизненное. Мне дали понять, что пора уходить. Мы чопорно раскланялись, и я удалился. Стелла не пришла попрощаться.
Приехав домой, я оставил машину в подъездной аллее и поднялся на холм; мне открылся мой любимый вид: безграничные просторы моря и вересковых пустошей всегда успокаивали мятущиеся мысли, но сейчас Я не почувствовал облегчения. Я любил Стеллу, но причинил ей вред, может статься непоправимый. Моя любовь была столь простой и естественной, что никак не вписывалась в громыхающую неразбериху нашей цивилизованной жизни. Она была связана корнями с вечной, никогда не меняющейся природой и всем, что есть неизменного в душе человека. И при этом я лишил Стеллу покоя! Что теперь делать? Еще вчера я был убежден, что сумею заставить Стеллу полюбить меня воображал, что открою перед ней такое счастливое будущее, о каком она и мечтать не могла, а сегодня я стал ее врагом, и скоро она будет для меня недосягаемой «Моя внучка уезжает за границу!»
Я застал Памелу в гостиной, она читала объемистое письмо, написанное на тонкой бумаге.
- Отчет Несты за последние месяцы, - сказала она со слабой улыбкой и положила письмо на стол
С лестницы доносился тихий плач Лиззи. Она подметала и всхлипывала в такт движениям щетки. Значит, объяснение с Памелой довело ее до слез. Ну что ж, Лиззи причинила нам много хлопот.
Я рассказал Памеле, что оставил Стеллу в глубоком горе, что она решила больше не видеться с нами, пока мы не разрешим ей бывать в «Утесе», передал свой разговор с капитаном Памела расстроилась.
- Он отправит ее назад в эту школу, - сокрушалась она. - Ей же предлагали остаться там не то воспитательницей, не то учительницей. Неужели она вернется в эту тюрьму? И ни одной родной души рядом.
Я сел на диван возле окна, терзаемый самым бесплодным из всех терзаний - угрызениями совести. Чем дальше от нас окажется Стелла, тем лучше для нее - так мне казалось в ту минуту.
- Это ее погубит, - продолжала Памела.
- Едва ли скорей, чем наши старания, - ответил я с горечью. - Капитан прав, что отсылает ее, и вообще, он во всем оказался прав.